Часовой шкаф. Третий удар

Часы тщательно отсчитывали минуты.

Тщательно и громко, почти в такт шагам.

По три тика на шаг.

 

Казалось, достаточно убавить или ускорить шаг, и обязательно что-то случится. Высокие дверки часов со скрипом распахнутся, сияющий диск маятника замрёт в поднятом положении, и под звон цепей, держащих тяжеленые зеркальные гири из корпуса часов, выйдет что-то.

Кто-то.

Тот, кому не надо выходить.

И предотвратить это может только четкий ритм, отсчитывающий секунду за секундой.

Путь к ведру с удобствами на крытой веранде в темноте казался бесконечным. Зажечь фитиль лампы могла только нянька, но будить её не хотелось. Казалось, что её периодический храп - это часть ритмического звукового ритуала этой лунной ночи. Который лучше не нарушать.

Ни под каким предлогом.

 

Поэтому двигаться приходилось почти на ощупь, всматриваясь вытаращенными глазами в тёмные углы громадных комнат. Ноги путались в уложенных дорожках, норовили промахнуться и наступить на отсвечивающий лунным светом скользкий паркет.

 

Обратный путь, после окончания общения с удобствами казался более опасным. Создавалось впечатление, что в каждом тёмном углу притаилось то, что должно поджидать маленьких детей в ночной тьме.

 

Стоило войти из кухни в столовую и приблизиться к часам, стараясь обойти их как можно дальше и не смотреть на почти открывающуюся дверцу, как они ожили.

По всему дому разнесся звенящий оглушительный удар -

Ноги сами рванули вперёд.

И тут-же запутались в длинной ночнушке.

Лица с многочисленных картин укоризненно взглянули на виновника. В их взглядах сквозило опасение. Даже большой натюрморт выкатил свои громадные янтарные виноградины, а осёл святой блудницы прижал уши к спине.

 

Ритм шагов нарушился, сбился, отсчёт минут захлебнулся в следующем оглушительном ударе -

Мыча от ужаса и ещё больше страшась заорать, забыв про дорожки и паркет, не чувствуя ног тело рванулось в направлении спальни.

Затылком ощущая, как часы взводят свой механизм для следующего удара.

Третьего!

Последнего и рокового.

 

Только бы успеть!

 

Вот уже впереди, сразу за дверным проёмом, за прикрывающей его сбоку полоской плотной ткани, на расстоянии пары шагов, белеет увенчанная высокой периной кровать на высоких ножках из серебристого металла. И между этих ножек непроглядный зев черноты.

 

Прыжок совпал с началом последнего удара часов.

Руки крепко схватились за белую накрахмаленную ткань, грудь ощутила податливую пушистость перины, а ноги...

Ноги ушли в пустоту.

В черноту подкроватья.

Ушли, не встретив опоры.

Увлекая инерцией за собой всё тело.

Руки соскользнули с кровати, сжимая край громадной подушки, которая поддалась, сдвинулась к падающему в бездонный подкроватный провал маленькому тельцу. В самый последний момент подушка вырвалась всем своим весом из маленьких пальчиков и шлёпнулась на отражающий лунный свет паркет у кровати.

 

У пустой кровати...

- по комнатам эхом гудел третий удар часов.