Синекура

Актёры наводнили Казахстан:

курили, покупали тюбетейки.

"Такое впечатленье - тут без тени

войны не обойдётся даже пьянка.

Жаль, взяли режиссёра. Как достал!"

Вослед прислали группу дождевальных

машин для орошения баштанов.

Овечкина гнала, как каторжан,

в дощатый туалет своих "бастардов".

 

А Варькин - в фильдеперсовых чулках -

супруг - безногий химик-алкоголик -

глядел на них и думал - от него ли,

блондина, смугловатая Алиска?

И вскоре, перенервничав чутка,

поцапался с влиятельным артистом:

"Приехал в модной тройке - сильно умный?

Да я на вас актёришек чихал.

Кто нам бы раздавал тут синекуры?"

 

У длинного барака месяц как

текла водоразборная колонка.

Артисты предпочли ходить короткой

дорогой - прямиком через болото.

"Непросто будет! - молвил музыкант -

Но, может быть, попробуем бороться".

Южанин крикнул: "На*уй мне калюжа!

Пускай фашист воротит мой закат.

Их, азиатский, больно уж колючий!"

 

Калека-химик раньше был жесток.

В ногах, видать, упрятали жестокость.

Подумал горько: "Господи, жизнь только

наладилась, и на тебе - такое!"

Вверху горел полуденный желток.

Собаки увязались за толпою:

"Он хочет "кушать подано" - х*р с тонну!

Я состоялся: в двадцать спал с женой

партийного начальника Херсона!"

 

Варвара помахала долговой

распиской перед рожей режиссёра:

"Василий Николаич, - реже ссоры -

спокойней обстановка в коллективе.

У нас же - долгосрочный договор,

не терпящий малейшей коррективы,

поэтому Алиска будет в труппе.

А ты, мой ненаглядный, - догом вой,

но сделай всё. Я думаю, не трудно!"

 

И химик раззадорился - горда!

А он её в тридцатом бил ногами.

Все музы представлялись бурлаками,

валькирии филонили на фронте.

Ох, сколько было съедено гов*а,

а сколько предстояло съесть. Напротив

мужик с тромбоном буркнул: "Надо бацать!"

А за забором родина гнала

обритых и голодных новобранцев.