Я не помню, где был кот, когда вошёл сначала пюпитр, а за ним в скромном чёрном футляре незабвенная скрипка. Помню, мне она тогда показалась, не то, чтобы гламурно-изящной, а изящно-старомодной, эдакой кокетливой барышней восемнадцатого века.

Скрипка согласилась пожить у нас, и кот влюбился. Когда скрипка разучивала свои партии, кот (выдворенный из комнаты, чтобы не мешал) застывал перед дверью, и только его выразительный взгляд,- то уходящий в себя, то взлетающий в ту область, которую люди определяют божественной, - да подрагивание ушей выдавали трепетные чувства. Сначала мы лукаво поглядывали на него, обмениваясь улыбками, но потом и сами научились в такие моменты двигаться по дому неслышно, проникнувшись глубоким почтением и к чувствам кота, и к самой скрипке.

А когда скрипочка, протёртая до блеска и полная неги, отдыхала в открытом футляре вместе с благоухающим канифолью смычком, кот всякий раз умудрялся пробраться к ней и пристроиться рядом. И мы уже не решались прогнать его.

Но всё когда-нибудь кончается. И наступил момент отъезда скрипочки. Осталась фотография, хоть и плохонькая, - взгляните! - даже на ней в глазах кота можно прочесть: « Прощай, любимая скрипка! Увидимся ли вновь?» Но больше они не увиделись.

Вскоре хозяйка скрипочки поменяла инструмент. И когда однажды пришла к нам в гости с новой скрипкой, я попросила её сыграть. О, что тут началось! Кот заметался по комнате, хватая меня за ноги и умоляя прекратить пытку. Я оказалась в довольно щекотливом положении: мне было сердечно жаль кота, да и сама я не могла дождаться, когда эта хвалёная красавица, наконец, замолчит. Бывает!

А следы прежней скрипочки затерялись. Что же, мы-то помним её и желаем ей счастья. Да, Кот?