Бархат

Если утро для взрослых, то я совсем не хочу становиться старше. Чугунная батарея шпарит вовсю, но декабрьские семь утра не становятся теплее. Неохотно вдеваю ноги в тапочки. Надеялась обойтись носочками с оранжевой бахромой. Почти сама связала! Хорошо, что уличные фонари горят большую часть суток. Любуюсь бликами на снежной вате между оконными рамами: зеркальные блёстки — это горсточка волшебства в тёмной комнате. Я положила бы туда настоящую гирлянду, но Рома сказал, что ей будет холодно и она может попытаться согреться огнём, поэтому лампочки висят внутри. С кухни пахнет кофе и противно шуршит лаком для волос. Мать укладывает волосы и кричит от зеркала из коридора:

 

— Тебе сейчас тоже на макушку брызнем, чтобы заколка не сползала! — Пытаюсь спрятаться в наволочке, забыв про накрученные папильотки.

 

Кто придумал утренники перед новым годом?

 

Лайфа лежит на подстилке в углу комнаты, завернувшись в подозрительно-полосатый плед. Точно, из гостиной свистнула! Если заберу — будет грустить она. Оставлю — нам влетит. Лайфа рулетиком вкатывается под мою кровать и оттуда подаёт правую лапу. Когда я впервые узнала, что она умеет так делать — испугалась до восторга. Или наоборот. Пожимаю меховую ладонь.

 

— Ну ладно, значит будем соучастницами, как деда говорит. Ты только плед получше спрячь! — Он всё равно мне не нравится. — Я никому не скажу.

— Что не скажешь? — Интересуется ба, и сходу начинает расплетать мои будущие кудри. У неё ласковые руки, которых слушаются даже мои пушистые волосы. Делаю честные глаза:

— Кому не скажу? Ты про что? — Из-под кровати предательски выдвигается полосатая спина. Загораживаю её собой и подталкиваю ба к выходу.

 

В гостиной мне вручают половинку киви и чайную ложку. Плюхаюсь на диван и неохотно пробую фрукт. Помогите! Кисло-о! Рома смеётся и предлагает запить. Улыбаюсь. Вообще-то, обожаю лимоны. Просто было неожиданно. Ба подглаживает утюжком подол моего платья — тёмно-зелёного, цвета нашей ёлки, которую ещё прадедушка привёз из Германии. В занимающемся утре она кажется такой же бархатной, как мой наряд. У меня — поясок-цепочка, а у неё — серебристые мишурки.

 

Когда кружусь в хороводе среди ребятишек в белом, розовом и голубом, чувствую себя немного чужой, но очень счастливой. Мягкие туфельки надёжно завязываются, поэтому после вручения подарков можно не беречь кружева, как правильные Снежинки, а увернуться от во́ды, забраться на верхнюю галерею по узкой лесенке и подглядывать за Дедом Морозом, который ездит на белой Волге вместо саней. Увидели в узкое окно знакомую шубу и проследили. Вообще-то, у нас в планах другие поиски.

— Р-ри! — Окликает меня Петя, только что спрятавший свои заячьи уши за тяжёлой портьерой.

— Ух ты, рычать научился! — Восхищаюсь я. Мальчик машет рукой в сторону кабинетов детсадовских сотрудников. Где-то там и прабабушкин. За поворотом мелькает тень. Мы крадёмся, прижимаясь к стене — кажется, незнакомый нам Пингвин прячется за углом. Сейчас мы его...

 

Королеве ведь можно дружить с мальчишками?