Хвост

Под мягкими подошвами зимних ботиночек поскрипывает предпоследний снег. Конец марта. Принюхиваюсь. Пахнет слегка стыло и колко, но удивительно живо — словно мир не спал половину года, а просто умылся холодным ливнем. Где-то за вековыми елями перекрикиваются автомобили и люди. До нас долетает только далёкое эхо. Здесь — лес. Почти. Дед шагает слева от меня и вполголоса рассказывает про синий лёд, которому нельзя доверять. Годы спустя встречу на страницах полюбившейся книги человека с таким прозвищем, и с улыбкой вспомню, что однажды уже слышала про весенние реки, скованные обманчиво крепким панцирем.

 

Поскальзываюсь, неловко взмахивая крыльями. До ласточки далеко, получился пингвин. Коварная тропинка останавливается перед самым носом — меня за капюшон ловит надёжная рука. Слегка завидую: у нас обоих почти одинаковая обувь, но я теряю равновесие, а дед — никогда.

 

В сплетении лохматых бело-зелёных ветвей мелькает серая молния. Показалось? Слегка пячусь от неожиданности, но изо всех сил пытаюсь рассмотреть шуструю гостью.

 

— Знаешь, кто это? — Улыбается дед, собирая мои пальцы лодочкой.

— Белочка? — Горсть очищенных орешков на ладони смотрится так заманчиво, что сама бы съела. Интересно, белка возьмёт угощение у незнакомой девочки?

 

Протягиваю руку над единственной лавочкой в округе.

 

Ждать приходится долго. Локоть затекает и начинает подрагивать. Не сдаюсь.

 

Прикусываю губу, чтобы не взвизгнуть от восторга и ужаса, когда прямо на предплечье приземляется неожиданно тяжёлое тельце. Разглядываю новую знакомую. Оказывается, серый богато разбавлен рыжим и золотистым — тепло меха ещё осталось, а цвет уже меняется на летний. Подушечки пальцев щекочут лапки с маленькими коготками. Интересно, она может объесться?

 

Удаётся погладить мягкую спинку и огромный пушистый хвост. Дед озадаченно утверждает, что никогда не видел таких больших, а я не верю, думая, что он шутит.

 

До сих пор слегка не верю, и исправно хожу подкармливать белочек в тот самый парк. Где-то там живёт их королева...