III. сердце в руке /стань моим богом/
Смерть, наверное, самое лучше изобретение Жизни. Она – причина перемен. Она очищает старое, чтобы открыть дорогу новому.
Стив Джобс.
Анубис жевал многослойную конструкцию из ветчины, сыра, руколлы, зажатую с двух сторон хрустящими тостами, когда в его пенаты ворвался возбуждённо-взволнованный Асклепий.
– Я знал, что ты придешь, – усмехнулся Инпу, выкатывая тележку-каталку, укрытую на две трети кипельно-белым саваном, – у меня много «потеряшек», твоя – одна.
Бездыханное женское тело впервые вызвало у Асклепия нечеловеческий восторг: мраморная тонкая кожа подсвечивалась изнутри многочисленными капиллярами, которые сливаясь, складывались в замысловатые узоры, а лицо «дышало» – тонкие поверхностные морщинки в уголках глаз не сгладились, как это бывает после смерти. Ботокс Анубиса не работал.
Небольшие ожоги – следы от электродов дефибриллятора, вернули Асклепию понимание происходящего. Крупная ладонь накрыла их собой и с точностью стернотома прошла сквозь грудную клетку, раздвигая ребра, рассекая плевру...
Пальцы обжег ледяной холод.
Ритмичными толчками, словно в трансе, Асклепий сжимал, поглощая в своей руке, остывшее сердце. Время остановилось, а ладонь продолжала качать и качать, разжимая и снова смыкая пальцы. В какой-то момент Мейснеровы тельца на кожных сосочках его руки почувствовали легкое трепетание, едва ощутимое, почти незаметное – так раскрывается в тайне от всех лунный цветок – Ipomoea alba.
Асклепий открыл глаза.
Недавно мутная, сухая роговица наполнилась прозрачной влагой, а синие губы приобретали здоровый розоватый оттенок.
– Ну, здравствуй, – правая рука с тонкой змейкой, обвивающей запястье, выскользнула из плена савана и коснулась его щеки.
Асклепий не ошибся – на него смотрела Гигиея.
продолжение: https://poembook.ru/poem/2960809
