ФЕНОМЕН СМЕРТИ
Уникальные люди всегда одиноки. Эта мысль настигла не так давно Саймона. Одним глубоким вечером, прозябая за очередным просмотром низкосортного сериала, он начал задумываться о своем положении в жизни, в мире, во всем сущем. Не было уверенности даже в существовании всего, что он видит или ощущает. Казалось бы - я живой, если дышу, если чувствую. Та речь шла не о чувствах наших сердец или, как принято говорить иначе, биохимических импульсах, что генерирует вещество в черепных коробках - нет. Но эта вязкая, тягучая, смолистая мысль овладела им. Саймон стал узником сомнений, догадок и противоречий. Влекомый диким желанием обуздать свое любопытство и непонимание, этот ребенок постсоветского воспитания отправился глубоко-глубоко на дно, в чертоги своего разума, в поисках хоть малейшего понятия - а почему он вообще об этом задумался?
В чем измеряется уникальность? Невозможно трезво оценить даже примерно данный критерий. Мы пестрим фразами об объективности, но вся эта коллизия и выборочные суждения - смесь субъективных взглядов, состоящих из личного опыта, горсти статистик и призмы своего Я. Одни люди придумывают вопросы, другие придумывают ответы. Тем самым людишки строят огромные слои бесформенного торта, который вкушают другие такие же дамы и господа. Уверенности нет, что есть здесь хотя бы толика этой самой чистейшей объективности. В мире, где пирамида Маслоу давно уже сменила полярность, крайне сложно рассуждать об уникальности. Саймон с отрочества кидался из крайности в крайность, воздвигая в себе некий протест окружению. Нелюбовь к роду человеческому, к системе, ко всему бытию, что есть и когда-либо было - банально. Но будучи банальным он всегда выделялся. Не позитивно, скорее негативно, как для себя, так и для его окружения. Всегда был в стороне, как новый непрошеный гость или до боли нежеланная маслина в этом салате бюджетного ресторана. Часть работы за свое подобное "затворничество" в обществе он брал на себя. Открыв для себя некоторые аспекты и темы, кои не были интересны иным носителям мозга, Саймон старался не вылезать из своего измерения в угоду общения и социального пребывания. Различие интересов и осознанности, отношений к культурам, вере и искусству сильно ограничивало его в словесном и логическом передвижении с людьми. Говоря об уникальности, можно понять, что Саймон - продукт сильнейшего воздействия общества и навязанного смысла жить в мире, где насилие, боль, депрессия, войны, смерть - нормальные явления, поощряемые частью этого самого общества и осуждаемые теми, кто просто еще не проникся ужасом человечности и не вкусил ни грамма той черной жидкости, что бурлит в каждой единице биологической твари. И никакая радость и благодарность извне не перекроет грехопадение животных аморфных личностей.
Шагнув по ту сторону пропасти, бездны отчаяния и ненависти, Саймон вздрогнул. Неужели уникальность убивает? Эволюция не терпит мутации и стремится к тотальному "капитализму" с мельчайшим намеком на развитие и пролонгирование генных репликаций, что влечет рост и размножение - жизнь, которая имеет смысл лишь в такой же жизни. В голове пролетела мысль "клоунада" и Саймон Гуинивер - весьма необычный юноша, неказистой внешности и с неоднозначной самооценкой, неестественно дико улыбнулся.
Следующий день его встретил совершенно обычно. Раннее пробуждение, такие знакомые головные боли, апатия. За завтраком не было ничего нового, ни одной эмоции, ни времени, ни пространства. Его дух иссяк и выцвел задолго до этого вечера философского самокопания.
Всего один момент поддался изменению. Саймон возможно впервые принят решение. Впервые почувствовал нескончаемую власть над своим деянием, которое он вот-вот воплотит. Всю свою недолгую жизнь его преследовало клеймо "ведомый". Постоянные упреки от любого знакомого или даже любимого человека, а неуверенность теплилась в закромах его сознания. Каждый свой шаг вперед или назад сопровождался одобрением или осуждением. Оценкой, фразой, что оседала на дне котелка. А котелок посвистывал, насытившись температурой невыносимо высокой, что раскаляла и меняла мироощущение каждый божий день. Саймон всегда плыл по течению. А течение тянуло его в водопад души. Проблемы липли, а нежелание что-либо менять усиливалось от каждого столкновения, будь то пройдено оно или нет. Все это оставляло въедчивые и токсичные по своей сути пятна. И наконец-то Саймон понял, что не хватало ему все эти бессмысленные годы существования.
Облачившись в клетчатый костюм, который он надевал лишь изредка в осеннюю погоду, Саймон покинул квартиру многоэтажного дома. Путь был направлен к лифту, но сегодня он поедет не на первый этаж, вовсе нет.
Войдя в кабину лифта, большим пальцем правой руки он продавил кнопку с цифрой 32. Именно этот этаж занимал наивысший слой данного ЖК. У каждого этажа был небольшой балкон, где люди, проживающие там, могли спокойно выйти покурить, не нарушая благородность запаха мебели и одежды своих каменных мирков. Именно там и завис Саймон. В его руке была сигаретка фирмы Винстон, название он никогда не запоминал, но уникальной чертой этих табачных изделий было наличие двух капсул со вкусом. Юноша обычно раскусывал их поочередно во время курения, дабы растянуть удовольствие от смешивания сигаретного вкуса со сладостью ментола или ягод. В этот раз он раскусил две. Сделал парочку глубоких тяг. А потом прыгнул с балкона.
Причиной данного "мероприятия" может стать что-угодно. Порой этих причин настолько много, что они съедают тебя изнутри. Таких, как Саймон гораздо больше, чем Вы можете себе представить. И эти Саймоны среди нас. Уникальные в своем роде и наиболее осознанные, чем кто-либо еще. У человека прослеживается четкое желание заглянуть в головы другим таким же людям. В целях корысти или глупого интереса. Но в таком случае на ум приходит незамысловатый, но предельно важный вопрос - действительно ли Вы к этому готовы?
