Паутина

Это Джейн.

Мэри Джейн.

У неё на лице выраже-

ние ужаса. Слов-

но бы слов нет – лишь звук…

Только пёстрый паук

аж до носа аж-

урным чулком на полком-

наты (в урне исход-

ный сюжет, что пожил

на редакторском остром

ноже). Да пылится в углу ноже-

точка. И точка. Теперь углу-

бимся в анамнез:

 

«Больная MJ

поступила в расстро-

енных чувствах. Раздво-

ена личность: как в сено,

как в сито просе-

яна (после Prosecco

особенно…). Брен-

на её оболочка комочком.

Но разум задет посильней:

у неё

наяву – не соврём! - на

синдроме отмены от-

менные галлюцинации.

Нации

нужен герой. А герою – не скроем –

тоскливо порой. И порой-

тесь в её голове: обе две –

Джейн и крошка Эм-Джей –

на своих виражах хороши».

 

Вороши. Потроши. Прикажи

этой рыжей заткнуться.

Чужие детишки – ну надо же! –

вытянут в жизни счастливый билет:

им на помощь приходит геройский Паук.

 

Наш с ним общий ребёнок не выживет.

Нет.

 

«Джейн, укольчик?..» – ук-

радкой припрячу тетрадку. Те-

бе микс из комиксов –

их под матрасом поряд-

ком: рядком на изряд-

но потёртых обложках

наши

 

шестидесятые…

семидесятые…

восьмидесятые…

девяностые…

 

А на сдачу в больничном

газетном киоске –

забытая Женщина-Кошка.

 

…Кош-

марно исколота эта рука.

С утра только Мэри.

К закату Эм-Джей.

 

Он Паук.

Я жена паука.