ДРУГ ВАЛЕРА
Олег родился и вырос в городе, омываемом двумя морями и проливом. Как все мальчишки приморского города, рано научился плавать. В детстве занимался в спортивной школе. Получив третий разряд по плаванию брассом, забросил это дело, и пошёл в секцию бокса. Будучи пацаном, а потом юношей, Олег и его сверстники всё лето проводили у моря. Это был хороший отдых перед школьными занятиями. Ребят никогда не пугали волны и даже небольшой шторм. Очень любили в такую погоду войти по грудь в воду и ждать, когда волна с гребнем пены накроет с головой, опрокинет, а потом протащит сначала к берегу, а затем назад, в море. Тут приходилось работать изо всех сил руками и ногами, чтобы скорее добраться до берега, и всё начать сначала. Было порой страшновато, но весело. Хотелось друг перед другом показать свою смелость.
Олег не любил далеко заплывать даже в тихую погоду, когда от берега до горизонта виднелась сплошная гладь, переливающаяся на солнце всеми цветами радуги. Когда отплывал подальше от берега, всегда чувствовал под собой тёмную, тайную глубину моря. Становилось не по себе, и он спешил поскорее вернуться к родному берегу.
Олег рос, мужал, постоянно укрепляя себя духовно и физически. С возрастом на многое изменились взгляды. По-другому, чем в юности, Олег стал давать оценку разным событиям. Не изменилось отношение к морю. Олег продолжал считать его не только ласковым и прекрасным чудом природы, но и опасной и коварной стихией. Помнил всегда наставление мамы. Когда уходил купаться, она говорила: "Сынок, отдыхай. Но помни, что с морем не шутят." И Олег никогда этого не забывал. Не забывал, будучи ребёнком, а потом юношей. Но став взрослым, семейным человеком, однажды забыл наставление мамы, и едва не поплатился жизнью.
Решением советско-партийных и серьёзных правоохранительных органов Олег был включён в состав специальной опытной экспедиции по лову креветки в океане. Он только получил звание капитана милиции, как тут же пришлось официально уволиться. Его назначили матросом-рулевым первого класса. К тому же, был избран секретарём парторганизации экспедиции.
В одну из богатейших арабских стран для того, чтобы перенять опыт зарубежного лова креветки, было направлено четыре судна: два СРТМа и два СЧСа. Олег был зачислен матросом-рулевым на СЧС. В экипаже судна было одиннадцать человек. Из них три матроса. Каждую вахту несли по четыре часа. Вахту по управлению судном несли рулевой матрос и кто-либо из командного состава. Так работали изо дня в день, вовремя сменяя друг друга. Рулевому мастерству Олегу приходилось обучаться на ходу под постоянным наблюдением капитана, старшего или второго его помощника, которые уже не раз в океанах земли занимались ловлей рыбы.
Олег старался быстрее обучиться новому ремеслу. Вскоре вождение судном стало неплохо получаться, особенно в тихую погоду, когда на поверхности воды не было даже ряби. В такую погоду за кормой судна оставался хорошо просматриваемый из рулевой рубки чёткий бурлящий след от работы винта. От того, какой был след-прямой или виляющий во все стороны, Олег видел, как управлял штурвалом.
Всё было хорошо, пока однажды ни разразился жестокий шторм в Чёрном море, к которому Олег и два других новичка матроса не были готовы. Море ревело и стонало, обрушивая на маленькое судёнышко тонны воды, отчего оно уходило чуть ли не полностью под воду, но потом каким-то чудом оказывалось на дико пляшущей её поверхности, чтобы продолжать бороться с обезумевшей стихией. Все, кроме двух членов команды, находящихся в рулевой рубке, без необходимости из своих кубриков с плотно задраенными дверьми на палубу не выходили, чтобы не оказаться за бортом. В кубрике постоянно приходилось за что-нибудь держаться, чтобы не бросало из стороны в сторону, ударяясь о предметы, попадавшиеся на пути. Судно с трудом шло вперёд, постоянно проваливаясь глубоко вниз и монотонно ложась то на один, то на другой борт. От этого казалось, что оно в очередной раз ляжет на бок и никогда не выпрямится. Иногда судно резко опускалось в кипящую бездну, отчего стоящего на полу с неимоверной силой подбрасывало вверх, а затем бросало вниз, чем-то невидимым тяжёлым прижимая к полу. Плохо себя чувствовали даже настоящие морские волки. Что говорить о состоянии новичков океанских просторов таких, как Олег.
Вахта Олега со вторым помощником капитана начиналась в 12 часов дня и ночи. После четырёх часов несения тяжёлой службы одну пару вахтенных сменяла другая пара. Олега сменял подружившийся с ним Валера, числившийся боцманом судна. Он также первый раз пошёл в моря. Но чувствуя на себе ответственность боцмана, старался держаться бодро и мужественно, подавая пример Олегу и третьему матросу Шурику. Каюта для отдыха матросов и радиста находилась в носовой части судна. На нём, где только можно было, натянули из прочной синтетики канаты, держась за которые, можно было с большим трудом добраться в ту или иную часть судна.
После ночной вахты Олег спустился из рулевой рубки на пляшущую палубу. При переходе к матросской каюте его ноги несколько раз отрывались от палубы, и только то, что он крепко держался за канат, его не вышвырнуло за борт. В каюте спали, если это можно было назвать сном, радист и Шурик. Они крепко держались за низенькие металлические поручни, проходящие вдоль койки. Дополнительно привязались веревкой к койке. Иначе при первом же броске судна в сторону, руки непроизвольно оторвались бы от поручней, и спящий тут же оказался на полу.
Привязав себя к койке, Олег попытался заснуть под грохот волн, разбивавшихся о судёнышко длиною 26,5 и шириной 6,5 метра. Оно представляло собой беспомощную малюсенькую игрушку в руках гигантского великана, который делал с ней всё, что хотел. Не было никаких сил, которые могли бы остановить эту жуткую забаву разыгравшегося морского дьявола. Как Олег ни старался, но заснуть ему не удавалось. Разные мысли нахально лезли в голову, когда начинал вспоминать книги, прочитанные в детстве о кораблекрушениях.
Неожиданно среди грохота волн Олег расслышал какие-то монотонные гулкие удары. Не прекращался рёв волн. Среди рёва раздавалось чёткое "бум." Этот звук повторялся снова и снова. Олег знал, что впереди кубрика, в носовой части судна, находился отсек, в глубине которого боцманом хранилось всё, что в любой момент потребовалось бы по работе на судне: от металлических бочек, бидонов с краской, до запасного тяжёлого якоря. Олегу представилось, что какая-то громадная железяка сорвалась со своего места, и теперь колошматит в борт, пытаясь в нём пробить дыру, через которую может хлынуть безжалостная рзъярённая вода. Эта мысль привела в ужас. Команда была в страшной опасности, не подозревая этого.
Не думая о последствиях, Олег отвязал от койки верёвку, намотал на руку, и стал выбираться на палубу. Небо было необыкновенно чёрным, усыпанное яркими звёздами. Они то приближались, то резко отскакивали вверх по мере того, как судно то опускалось в не менее чёрную, чем небо, во всё поглощающую пропасть, то выскакивало на гребень очередной волны. Олег понял, что коварный звук раздавался не из чрева судна, а из-за борта, снаружи. Его это испугало ещё больше. Он не мог остановить себя. Кое-как дополз до края носовой части, нашёл отверстие, в которое протянул один конец взятого с собой каната, завязав на морской узел, а второй конец обмотал вокруг талии. Вязать узлы его научили бывалые рыбаки. СЧС относится к маломерным судам, поэтому борта очень низкие. Олег перегнулся через борт, что было силы уцепившись за его края, и наклонился, чтобы обнаружить причину странного звука. Через мгновение судно резко наклонилось к воде, и не касаясь борта, Олег перелетел через него, и оказался в продолжающее бушевать море. Верёвка была длинной, и потому Олег очутился на приличном расстоянии от то исчезающего с глаз, то появляющегося из-за волн судна. Он ухватился за верёвку, и перебирая руками, стал медленно подтягиваться к судну. В этот критический момент, Олег понял, что издавало тревожный звук-"бум". Якорь оказался неплотно притянутым к клюзу, круглому отверстию в носовой части борта, через который проходили звенья мощной цепи якоря. В зависимости от того, в какую сторону наклонялось судно, якорь то отходил от борта, то с грохотом ударял в него, отчего раздавалось чёртово "бум," из-за которого Олег оказался в неприветливом море. Напрягая силы, и постепенно теряя их, наконец добрался до якоря, рядом с которым, к его счастью, свисала верёвка-спасительница, к которой был привязан. Когда почти полностью покинули силы, Олега обуял непередаваемый страх за жизнь. До него дошло, что не стоит ждать помощи, так как никто не видел, как его выбросило в море. Крик о помощи никто бы не услышал из-за грохота волн и воя ветра. Олег сделал последнее усилие, чтобы попытаться самому спасти себя. Он дотянулся до торчащих в обе стороны лап якоря, и обмотал их верёвкой. Полностью обессиленным, оказался висящим над не на шутку разгулявшейся морской стихией. Его вместе с якорем то окунало полностью в воду, то выбрасывало на воздух, наполненный морской пеной и многочисленными брызгами. У Олега временами отключалось сознание. Иногда всплывали в памяти картинки, как в детстве оказался один в море. Тогда остался жив. Будет ли спасён снова, сверлила страшная мысль. То ли Олег родился в счастливой рубашке, то ли ему помогли ангелы-хранители, но он не захлебнулся морской водой, не разбился о борт, и не был раздавлен тяжелым якорем.
Через какое-то время Олег заметил, что звёзды стали меркнуть, а море светлеть, отчего оно не казалось таким грозным, каким было ночью. Пришёл в себя, когда услышал своё имя. Сначала ему показалось, что это ангелы на небе зовут к себе. Но потом понял, что, перебивая грохот волн, звал Валера. Как только мог, стал кричать: "Здесь я!"
Когда Валера после вахты покинул рулевую рубку, то зашёл в гальюн, потом заглянул на камбуз, и только затем стал добираться в каюту. В ней Олега не оказалось. Так как Валера нигде его не встретил, где бы мог быть в такую погоду, почувствовал неладное. Выбравшись на палубу и, держась за канаты, стал пробираться по судну, выкрикивая имя Олега. Добравшись до носа судна, едва расслышал охрипший голос Олега. Он помог ему подняться на судно. Олег стоял перед ним с мокрым лицом, не-то от морской воды, не-то от слёз радости, что остался жив. Договорились, ни в коем случае никому не говорить о случившимся.
С того дня Валерий стал для Олега близким и дорогим человеком. Ему Олег рассказал, что в детстве дважды тонул в море. Валера категорически заявил, что Олегу можно плавать всю жизнь, так как судьбой не дано утонуть.
После запомнившегося рейса в океане, Олег возвратился на любимую работу следователя.
