Медведь против всех. СВО
Ещё два года пролетело.
Позёмка вновь зашелестела,
Февральская метель в лесу.
Что нынче ветры принесут?
На берегу речной стремнины,
Что скована зимою длинной,
Превращена морозом в твердь,
Стоит знакомый наш медведь.
Знакомый треск деревьев хвойных,
Но всё ж медведю неспокойно.
Гнетёт тревоги терпкий дым
И ожидание беды.
А, в подтверждение тревоги,
Он слышит за спиною ноги,
Вернее лапы на снегу
И шум дыханья на бегу.
Толпа зверей больших и малых,
Совсем испуганных, усталых,
Перед медведем собралась,
Кричат: «Беда! Спасите нас!»
Медведь: «Беда? Скажите толком.
На лес опять напали волки?
С чего вы так напуганы?
А звери хором: «Кабаны!
В бор, что на западной окрайне,
Вломились, агрессивны крайне,
Свиней бесчисленных стада.
Кошмар! Спасите нас! Беда!
Всё истоптали, всё изрыли,
Запасы съели, норы вскрыли,
А у моста сломали свод
И повредили мёдовод.
Бобрам разрушили плотину...»
- Вот неразумная скотина!
А что им это всё даёт? –
Медведь вопросы задаёт.
- Свалили всё в одну парашу,
Кричат, мол, это будет наше,
У нас, мол, покровитель есть,
Он разрешил ломать и есть.
- Есть покровитель? Это странно.
- Сказали, из-за океана.
Они с ними точно сообща,
Он когти им пообещал.
- Свинья с когтями – это худо.
Но кто такой он и откуда?..
Вы отдохните тут пока,
Пора мне вызвать барсука.
Алло, Барсук, мне тут сказали,
Что на окраину напали.
Давай-ка к нам скорей беги,
Мы на излучине реки.
Барсук примчался: «Ну и дело!
Со мной сорока прилетела.
Пусть и расскажет нам тогда,
Что с высоты небес видать».
Сорока: «Свиньи – это правда,
Напали в виде авангарда.
За ними звери пострашней
Лютуют уже пару дней.
Копытами, рогами пашут,
Зубами рвут, когтями машут,
По-нашему не говорят.
Крушат, ломают всё подряд.
Будь не обижена друзьями,
Я с перелётными гусями
Поговорила до зари.
Они сказали: главный – гриф.
Там далеко, за океаном,
В лесу невиданном и странном,
В гнездовье из пяти сторон
Гриф обустроил себе трон.
Всех подчинил, зверей, пернатых,
Весь лес он поделил на штаты,
Всё захватил, присвоил всё.
Ждёт, кто же падаль принесет,
Тому он и окажет милость.
И падальщиков расплодилось
Такая масса в том лесу,
Что бунт у грифа на носу.
И, чтоб не разразиться шуму,
Он им занятие придумал,
Отправив их за океан
На разграбленье прочих стран.
А чтоб его не обвинили
У нас в распространенье гнили,
Он нашим свиньям посулил
Часть леса, речки и земли.
И дальний лес приплёл в итоге,
Найдя там недовольных многих,
Ведь помнят про медведя там,
Что прогулялся по хвостам.
В свиной башке мозгов не много,
Они и вышли на дорогу,
А грифа злобная орда
У них в тени». – Вот это да! –
Медведь аж по сосне ударил.
Воскликнул в гневе: «Вот же твари!
Уж мало им своих лесов,
В чужие отправляют псов!
Ух, попадись мне эта птица,
Не стал бы долго с ней возиться.
Одним движением в дугу
Свернул бы шею я врагу!»
Сорока: «Ты унял бы ярость.
Гриф, говорят, ужасно старый
И много лет не может сам
Взлететь, как птица, к небесам.
Да что взлететь, ходить не может,
И, поговаривают тоже,
Поехал головой своей
В восьмидесятый юбилей.
Сейчас он как убранство сцены,
А правят скунсы и гиены,
Шакалы, змеи всех мастей.
Вот кто привет сюда гостей.
От них всё зло и все напасти.
Вот выбить зубы им из пасти,
Попортить мех, намять бока,
А гриф и сам помрет пока».
Медведь: «Раз так, посмотрим сами.
Эй, белки с рыжими хвостами,
Бегите по лесу скорей
И созывайте всех зверей.
Зовите всех с полян, опушек,
Оврагов и холмов макушек,
Из темных чащ, со склонов гор,
С высоких гнёзд, из темных нор.
Пусть все приходят – дом в осаде,
А тот, кто струсит и осадит,
Из леса пусть бежит тогда,
Куда угодно, навсегда!»
Сказал, а сам пошел в долину,
Где простиралась окраина.
Барсук с ним тоже поскакал
И те, кто помощи искал.
Навстречу - беженцев лавина,
Идут, спасаясь из долины,
Всё побросав, детей несут,
Что спрятать от врага в лесу.
С опушки западного бора
Ничто не ускользнёт от взора
И видно, что, уже с утра,
Здесь крепко окопался враг.
Нарыли ямы и траншеи,
Разрушив зимние аллеи,
И раздаётся визг и лязг,
И корчится сама земля.
Что не разрыто – затоптали,
Всё, что не съедено – украли,
И свиньи ходят тут и там
С наколками по всем бортам.
А между ними, в изобилии,
Гиен, шакалов морды злые,
И змеи между ног снуют,
И когти свиньям раздают.
А в центре, под огромным дубом,
О камень точит свои зубы
Кабан, ни толстый, ни худой,
Зелёный весь и с бородой.
Барсук: «Должно быть это Зеля,
Он главным стал на той неделе,
Хоть выборы – сплошной обман -
В элиту выбился кабан.
Пройдя у грифа стажировку,
Ему, за прыткость и сноровку
В реализации идей,
Пообещали желудей.
Какая грустная картина –
Совсем загажена долина.
Какое свинство! Свой же дом
Они разрушили притом».
Медведь: «Они ещё не знают,
Что их сожрёт шакалов стая.
Свинина – мясо. Что с них взять?
Ведь думать – не свиней стезя.
Удел свиньи – в грязи валяться,
Откуда ж умным мыслям взяться?
Не зря назвали их скотом...
Да, полно, спросим с них потом.
А что с шакальей кодлой делать
Решить – вот основное дело.
Да так решить, чтоб навсегда.
Барсук, согласен?» - Точно, да!
Лишь только фраза пробежала,
Земля на склоне задрожала,
Дрожь пробежала по коре –
Явилась армия зверей.
А в небе, солнце затмевая,
Вдруг появились птичьи стаи.
Все те, кто домом лес считал,
Пришли занять свои места.
Медведь: «Здорово, звери, птицы,
Сегодня нужно нам сразиться,
И вражью силу обуздать,
И по заслугам им воздать.
Да так, чтоб это воздаянье
Для них осталось главным знаньем
И памятью на все года:
«Здесь бьют, здесь больно, здесь беда».
Мы вместе – силы поколений,
И нам в подмогу мощь растений.
У нас есть тополь и ольха,
Гвоздика, верба – не плоха,
Акация, герань и ясень.
Наш путь не прост, но выбор ясен.
Собрались Все до Одного...»
Барсук: «Пусть будет СВО.
Чтоб было СВОлочам понятно,
За что их лупят неприятно
По рылу, в морду и под дых.
Мы за СВОбоду нор СВОих!»
Медведь: «Пусть так. Скажу вдобавок.
Вся эта свора грязных шавок
Узнает наших. Бей с плеча!
Ну, Зеля, кто кого сейчас!»
(продолжение следует)
