Бесконечность с тремя нулями
Сколько себя помнил, начиная с сознательного дошкольного возраста, Эйтин ненавидел Международный женский день. Нет, его не раздражал противоположный пол, совсем наоборот. Просто человека угораздило родиться именно в этот праздник. Получать подарки, поздравления мальчику, мужчине вместе и наравне с девочками, женщинами было неудобно, иногда даже стыдно.
А потом началось то, что постепенно из случайности превратилось в тенденцию. Эта ненавистная цифра стала регулярно мелькать в жизни Эйтина роковым знаком. Год назад восьмого августа погибла в авиакатастрофе его беременная жена.
Мужчина потом скрежетал зубами, терзая себя за то, что тогда, перед полетом не поменялся с ней местами. Он выжил. Ему ампутировали руки и ноги, заменив их металлическими протезами. Он выжил, но превратился сам в живую восьмерку. А ее нет. Остался только голос в программе «умного дома», который будит его по утрам: «Дорогой, вставай! Завтрак готов. Просыпайся, любимый, доброе утро».
Его дом – это большая герметичная капсула в восьмом ряду огромного, сложенного из жилых модулей, куба. В ней постоянно поддерживается оптимальный температурный режим, регулируется правильный состав воздуха, меняется по желанию хозяина освещение. В каждой из ста капсул живет один человек. Куб для одиночек.
Многие соседи спускаются на лифте утром к паркингу или поднимаются на площадку аэробусов на крыше. Они отправляются на работу! После аварии для Эйтина это слово превратилось в боль утраты. Для его бывшей работы нужны только «живые» руки.
После аварии… Лечение, операции, обустройство нового быта, внимание и помощь друзей – все постепенно закончилось. Сегодня позвонили двое, сказали несколько дежурных фраз по поводу годовщины трагедии, помолчали сочувственно. Разговаривать уже не о чем, за год не сложилось общих тем. Он выпал из их интересов, оставшись занозой жалости и долга.
Годовщина! Это надо как-то отметить. Лифт бережно спустил его на первый этаж. Здесь в игорном зале казино в уютных нишах гостеприимно моргали цветными мониторами игровые автоматы. Вот что ему надо. Мужчина сунул в щель карточку оплаты и дёрнул за рычаг «однорукого бандита».
Промелькнула тоскливая мысль: «У тебя, парень, хоть одна рука есть, а у меня ноль. И семьи ноль». Монотонно нажимая и нажимая попеременно то одним, то другим протезом, он то выигрывал, то проигрывал, то опять в ушах звенел раздражающий победный звон. Наконец, через шесть часов его карточка опустела. Вот и еще один ноль. Всё правильно.
Когда-то Эйтин пробовал гулять, спускался с восьмого этажа, с мазохистским чувством садился на восьмой маршрут электробуса, выходил на восьмой остановке и шагал протезами по оживленнойвеселой улице, еще больше чувствуя свою непричастность и одиночество.
В последнее время самым лучшим его времяпровождение стал сон. Вот и сегодня, вернувшись в свою капсулу, просмотрев все видео, на которых они были вдвоем, вгляделся еще раз в снимок очертания эмбриона, не рожденного сына. Затем выпил «за упокой» остатки коньяка, приказал «дому» выключить свет и лег спать.
Ровно в восемь часов его разбудил ее голос: «Дорогой, вставай! Завтрак готов. Просыпайся, любимый, доброе утро».
– Неееет!!! Тебя нет! Не смей меня будить!! – Эйтин, вскочив с кровати, бил по панели управления стальными кулаками. На сплющенном искореженном пластике оставались обрывки кожи, каких-то волокон… Свет погас, перестал работать кондиционер, потухла надпись «готово» на кухне… Человек на ощупь дошел до кровати и обессилено упал в нее.
Его нашли через восемь дней, когда вскрыли капсулу. Он уже не был восьмеркой. Он стал бесконечностью с тремя нулями.
