Зеркала (Истории из поезда)
Нет, Василиса все-таки считала что лучше видеть взгляды на себе, нежели чем одаривать кого-то ими, но, увы, взгляды не всегда были теми которых она желала. И все же это того стоило…
С легким наслаждением подумала об этом девушка, после того как бросила взгляд на какого-то бедолагу забавы ради. Они же действительно считают это как небесным снисхождением, даже начинают чувствовать себя избранными, если вообще не божествами!
Василиса буквально заливисто рассмеялась в голове, да так, что на ее алых губах появилась завораживающая улыбка, значение которой могла понять лишь сама она. А вот парень в кожанке, побритый под ноль, с серьгой в ухе подумал явно о чем-то своём блаженном и эгоистичном. Ха, он даже посильнее выпрямился и расправил плечи. Проказник.
О чем это она? Ах да, до Пушкинской, там пересадка на Тверскую и потом до Третьяковской: крайне простой маршрут, при этом она так долго каталась ложными путями, а все было намного проще.
В этом углу вагона, напротив экрана, Василиса считала что это лучшее место для игры: ведь те кто желал ее видеть так или иначе смотрели на неё, а при подозрительных взорах, девушка могла и огородиться стенкой или за кого-то спрятаться.
Будто почувствовав взгляд на своём бедре, она кокетливо, подтянула штаны и немного поправила своё боди. Да, она определенно ощущала все взгляды, могла даже ощутить по неким флюидам откуда они исходят и то как на неё смотрят. Вот сейчас она почувствовала не особо приятный взор откуда-то слева. И, к ее счастью, в общественном транспорте были прекрасные стёкла, или как девушка любила их называть, зеркала. Дабы незаметно увидеть источник волнующих ее взглядов, она всегда пользовалась именно ими, стеклянными носителями надписей «Не прислоняться», «Уступайте места…» и все такое. И сейчас Василиса бросила взгляд через магическое шпионское зеркало на «нежелательного» зрителя, коим являлся пропитый алкаш, но не бомж, так как в вагоне не смердело как при присутствии соответствующих личностей, и более того от него никто не отсел.
На такие случаи, у девушки была ее бежевая сумка от «арнипрат» (крайне хорошо сочетавшаяся с пиджаком, что был подарен крестной), которой она могла загородить свою самую «вызывающую» часть тела. Конечно, не стопроцентное средство, но и не сказать что Василисе нужны были все эти сто.
Люди выходили и входили в вагон, публика менялась, пестря различными красками и персонами, желательными и не очень, давая стимул кокетничеству и, в редких случаях, отбивая желания являть себя этому миру. И это поистине игра которая была ей по душе; игра глазами, в то же время где ее взгляд был не обязателен, и достаточно было погрузить его в экран телефона, занимая параллельно свои мысли ежедневными проблемами и задачами.
Компания из трёх друзей явно была заинтересована ее особой: ухмылочки и быстрые взгляды пускаемые в ее сторону выдавали их с поличным, хоть те и старались предать равнодушность и напускную безразличность к ее присутствию неподалёку от них, но чувственность девушки была явна сильнее их попыток. И вновь Василиса почувствовала сладкую улыбку азарта на губах.
Укол. Мурашки прошлись по ее телу, оставляя гусиную кожу и морозя кровь в жилах. Этот укол не просто как ожидаемое событие при контакте кожи с иглой. Нет! Она почувствовала иглу когда та уже проникла в ее плоть, при этом всем эта игла совершенно не ожидаемая, и понимание этого достигло только сейчас мозга девушки. Леденящее чувство. Но кто? Опять что-то слева.
Василиса медленно, робко, хоть и пытаясь придать себе уверенности, подняла взгляд к заветному зеркалу, дабы найти источник этого ужасающего ощущения, но мимо - даже алкаша не было. И все же чей-то взор она чувствовала и он не передавал ни ту обыденную похотливость, ни восхищение, ни скептичность перемешанную с обожанием. Нет, нет, нет, это совсем не та игра. Василиса, плотно сжав губы стала лихорадочно выискивать источник этого вторжения, но все было тщетно. Даже троица будто перестала интересоваться ею. Нужно было сменить вагон или выйти из поезда.
Для экономии времени, Василисой было принято решение перейти в соседний вагон, а даже лучше подальше, а заодно и воочию найти нарушителя ее идиллии. Немного пошатнувшись, она отделилась от стенки, к которой прижалась ища защиту и поддержку от этой волны кошмара. Держа крепко сумку, съежевшись, он сделала неуверенный первый шаг и как назло в этот момент вагон качнуло и девушка навалилась на накаченного бритого мужика в плаще, что вызвало полуживой лепет ее губ, который пытался донести извинения за ее неуклюжесть. Но амбал даже не пошелохнулся.
Поправив пиджак и прижав руку к груди она пошла, кидая кроткие взгляды на сидячие места. Пару бабулек и один мальчик обеспокоенно смотрели на неё, будто спрашивая все ли у неё хорошо. Но черт, нет, все было совсем не хорошо, все было гадко и ужасно. Ведь сквозь эти вопрошающие выражения глаз она чувствовала этот непостижимый взор. Он не взирал на ее тело, ни на одежду, ни на утонченную шею, ни шелковистые блондинистые волосы, нет, даже не на лицо. Он будто выворачивал ее душу, скамкивал ее, терзал и изничтожал.
Она хотела кричать, но ком в горле кажется перекрывал ей даже дыхание, ноги как два несгибаемых костыля помогали переносить ее тело в пространстве, туда в следующий вагон. Василиса чувствовала как ее глаза вытаращились и смотрели иступлено в пол перед ней, пару морщин на лбу передавали напряжение ее лица, а кровь ушла куда-то в пятки.
Нет нет, это невозможно, что же это? Она резко обернулась назад и посмотрела на людей что были буквально только что рядом с ней, но нет, только дедуля лет семидесяти в шляпе и с очками поднял свой взгляд когда девушка приостановилась.
«Кто? КТО?!»
И вдруг, сквозь толщу стекла и отражение она заметила это. Там, в углу вагона, у экранчика, напротив места где она стояла несколько секунд назад (а по ощущениям прошла вечность) было ЭТО. Нечто темное, буквально силуэт, источающий этот ужас что парализовал ее. Она буквально не могла чуть-чуть подвинуть свой взгляд что бы всмотреться в эту тень в зеркале. Будто вся ее сущность запрещала ей это сделать.
«Смерть»
Блеснувшей пулей проскочило это слово в сознании девушки. Ее начинало корчить, она чувствовала как ее лицо уже искажает ужас и отчаяние, а силуэт в углу становится все больше и больше и все это происходит в отражении ее излюбленного зеркала. Оно тянулось к ней, и звало. Оно ее изучало. Оно выворачивало ее, пожирало.
«Оно идёт».
—Девушка, проходите пожалуйста дальше, мне сейчас нужно выходить.
Дедуля вырвал Василису из оцепенения что сковало всю ее сущность. Услышав звук открывающихся дверей, девушка не раздумывая выскочила из вагона, параллельно стирая потекшую тушь…
