Жан Ришпен «Дудочка»
Так и росла — обычным тростником,
чего уж там, никчемным сорняком,
боящимся всего, и даже — птицы
(под весом чьим не дай бог обломиться),
с тоской скрипя в болоте на ветру.
Мой скрип привлек однажды поутру
бродяжку, и он взял меня с собой,
и одарил совсем иной судьбой.
Убрал перегородки, просушил,
прожёг отверстия и звуки одолжил,
заполнив пустотелость новым смыслом,
божественным служеньем бескорыстным.
И в унисон с ранимостью души
вдруг зазвучала музыка в тиши,
и разносилась с нежностью затем,
стремясь в сердцах остаться насовсем.
Jean Richepin La flute
Je n'etais qu'une plante inutile, un roseau.
Aussi je vegetais, si frele, qu'un oiseau
En se posant sur moi pouvait briser ma vie.
Maintenant je suis flute et l'on me porte envie.
Car un vieux vagabond, voyant que je pleurais,
Un matin en passant m'arracha du marais,
De mon coeur, qu'il vida, fit un tuyau sonore,
Le mit secher un an, puis, le percant encore,
II y fixa la gamme avec huit trous egaux;
Et depuis, quand sa levre aux souffles musicaux
Eveille les chansons au creux de mon silence,
Je tressaille, je vibre, et la note s'elance
Le chapelet des sons va s'egrenant dans l'air
On dirait le babil d'une source au flot clair
Et dans ce flot chantant qu'un vague echo repete
Je sais noyer le coeur de l'homme et de la bete.
