Ремесло
... Ремесло наши души свело
Белла Ахмадулина
Пролог
Враг мой тайный, друг забытый,
след, простывший навсегда!
В наших разумах зарыты
все грядущие года.
И когда расскажешь тайну
или выдашь мой секрет,
сам я грудью испытаю
что меня на свете нет.
Высоко взлетает птица,
птица в свет летит стрелой!
Нам с тобою только снится
наш с тобою вечный бой.
I
С тобой мы продолжаем бой;
не взгляд во взгляд, но вслед сиянью
с тобой мы продолжаем боль
и невесомое страданье.
II
Пером согбенным и сухим
мы подчиняем лист пустынный,
и лист, не ведая руки,
себя в словах скрывает стыдно.
III
Мы подчиняем лист тревожный
объятью выдоха и сна;
пусть связь меж ними неясна,
но разлучаться им не можно.
IV
Восходит звук, струится мост.
Мы подчиняем лист служенью;
не дух, не сердце и не мозг –
мы подчиняем мысль круженью.
V
Невиданное дно земное,
где звук сбывается любой,
когда хрустальною зимою
с небес срывается любовь...
VI
Неизбирательное око,
откуда – цвет и цвет – куда
по кругу движется, поскольку
по кругу движется вода...
VII
О безголосый наблюдатель! –
природы тайная струна;
твоя вторая сторона –
безмолвия преподаватель.
VIII
Мгновенья медленный пловец,
равняющийся недвиженью –
ты сам себе Сын и Отец,
и Духа ясного круженье.
IX
Освобождение твоё
есть вдох и выдох – вход и выход.
Узнаем только мы вдвоём
рождения земного вихорь.
X
Вот у окна стоит она.
В окно нисходит в погруженье
поэма; от волны волна,
и за волной моё слеженье
XI
дерзает высь её хлебнуть,
но – опрометчива и лжива –
слывёт молва, черствеет жила,
строка указывает путь.
XII
Есть тайна у неё; есть тайно
угаданные номера –
вдвойне умножены с утра
святые муки мирозданья.
XIII
В вечерней сутолоке звёзд
есть у строки маршрут короткий;
свеченья звёздные коронки,
кометы пламенные слёз.
XIV
В нас облака и облака;
их не касается рука,
перо их смысла не тревожит,
и письменность их не умножит.
XV
В нас облака и облака;
самостоятельность сюжета
есть невозможность обладать
сюжетом будущего где-то.
XVI
В нас облака и облака;
мы силуэты их желаний,
высо́ты их переживаний,
их ниц сверкнувшая строка,
XVII
сорвавшиеся преломленья,
тень отчужденья от творца,
бег вкруг рожденья и конца,
бег вкруг молчанья и моленья...
XVIII
Но этот пред окном эфир
оттает, в воздухе вечернем
отстанет, линию отчертит...
За нею дан покой и мир.
Эпилог
Я здесь –
как будто я не здесь:
гуляю в той стране далёкой.
Душе отрадно одинокой
внутри невидимых небес.
Трудясь над ремеслом земным,
гляжу рассеянно и плачу –
я ничего для вас не значу,
но в этом нет моей вины.
Мне говорят –
проснись скорей!
А сон – правдивее всей жизни:
мне снится житница, и в ней
зерно невидимой отчизны.
