В перечёркнутый полдень
В перечёркнутый полдень
дать одну из немногих фляг
тем, что сохнут подле, —
без сомнений.
«Дурак! Дурак!»
Караван где-то дальше,
но отставшим оставит знак,
где ближайший оазис,
пусть и тайна.
«Дурак! Дурак!»
Ночью холод в пустыне,
но хранит тепло лапсердак,
а младенец не синий.
Пусть и зябко.
«Дурак! Дурак!»
Но когда в лапах рока
всё нутро продырявил рак,
пылью в памяти стали:
фляги, знаки и лапсердак.
«Ну дурак, он и есть дурак!»
Пыль небесная жжётся,
но не больно, а привкус её медов.
И старик — ярче солнца!
«Проходи! Я люблю дураков!»
