В перечёркнутый полдень

В перечёркнутый полдень

дать одну из немногих фляг

тем, что сохнут подле, —

без сомнений.

 

«Дурак! Дурак!»

 

Караван где-то дальше,

но отставшим оставит знак,

где ближайший оазис,

пусть и тайна.

 

«Дурак! Дурак!»

 

Ночью холод в пустыне,

но хранит тепло лапсердак,

а младенец не синий.

Пусть и зябко.

 

«Дурак! Дурак!»

 

Но когда в лапах рока

всё нутро продырявил рак,

пылью в памяти стали:

фляги, знаки и лапсердак.

 

«Ну дурак, он и есть дурак!»

 

Пыль небесная жжётся,

но не больно, а привкус её медов.

И старик — ярче солнца!

 

«Проходи! Я люблю дураков!»