Léon Riffard. Le rossignol et des crapauds. Леон Риффар. Соловей и жабы.
A Mozart
Par une belle nuit , pleine d'un grand silence ,
Le rossignol , au fond des bois ,
Déployant tout - à - coup sa voix ,
Prélude par une cadence :
Un trille velouté , perlé , délicieux ,
Fait pour bercer la rêverie .
Puis il élève vers les cieux
Un chant divin , une élégie ,
Pure comme la nuit , tendre comme l'amour ,
Une suave mélodie
Molle et puissante tour à tour ,
Et vibrante de poésie !
Aux bords du marécage , assis sur des roseaux ,
Deux crapauds
Bon gré mal gré , prêtaient l’oreille .
« C'est ça ! fit l'un , cette merveille
Que les hommes , dit - on , prisent par dessus tout !
Peut - on avoir si peu de goût ! -
Le goût n'est plus le même , attendez ! reprit l'autre ,
On est las de ce vieux refrain .
Le chant du rossignol a vieilli , c'est certain ,
Depuis qu'on rend justice au nôtre .
Écoutez un peu ce morceau !
Joli , je le veux bien , mais commun ! quel martyre !
On comprend tout de suite , on sent ce qu'il veut dire .
Est - ce ainsi que devrait se révéler le Beau ? ?
Assez , assez de cette antienne ! »
Le plus jeune reprit avec autorité :
« Mon Dieu ! disons le mot : Eh bien , en vérité ,
C'est de la musique italienne !
A ce mot , des rus , des étangs ,
Et des mares en même temps ,
S'élève un concert formidable .
Quelles sonorités ! Quel ensemble admirable !
Voilà nos deux crapauds en jubilation .
L'un braille tout son soul , l'autre bat la mesure ,
En criant : « Que c'est beau ! quelle orchestration !
Quels timbres ! C'est ainsi que parle la Nature ! »
Chantre inspiré , prince de l'art ,
O Mozart !
Comme une offrande expiatoire ,
Je consacre ces vers à ta grande mémoire .
LETTRE DE H. BERLIOZ A Mme MASSART
14 mars 1861 .
Ah ! Dieu du ciel , quelle représentation ! quels éclats de rire ! le Parisien s'est montré hier sous un jour tout nouveau ; il a ri du mauvais style musical , il a ri des polissonneries d'une orchestration bouffonne , il a ri des naïvetés d’un hautbois ! Enfin il comprend donc qu'il y a un style en musique . Quant aux horreurs , on les a sifflées splendidement . . . Tâchez donc de ne jamais mieux jouer que la dernière fois ; si vous continuez à faire des progrès , vous tomberez dans le puits de l'Avenir .
La perfection suffit .
A la suite de cette lettre , tirée de la correspondance de Berlioz , l'auteur a écrit sur son exemplaire les vers suivants qui sont comme une variante , pouvant servir de moralité à la fable du Rossignol et des deux Crapauds :
La nature , il est vrai , dans ses marais , coasse
Grand bien lui fasse !
Ne nous règlons pas sur ce point .
Mais si vous désirez vous mettre à son école ,
Artistes , mes amis , ne vous avisez point
De l'imiter en tout , au hasard , sans boussole .
Aux grands bois reverdis avril rend la parole :
Attendez qu'elle rossignole .
Et cependant ,
Quand la nuit , sur l'onde lointaine ,
A l'extrémité de la plaine
Fait trembler un reflet d'argent ,
Et que le cheur des eaux , là bas , fait sa partie
Dans l'universelle harmonie ,
Les marais , après tout , ont bien leur poésie .
Моцарту
Ночью чудесной, молчаньем наполненной,
В чаще лесной одинокий соловушка
Песней разлился во все своё горлышко,
Меняя каданс прелюдией новою:
Жемчужная трель, велюрово-нежная
Пробудит чудес ожидание в сердце,
Мгновенье спустя летит в поднебесье
Элегия томная песнью божественной,
Прозрачна как ночь, тонка как любовь
Проникновенная песня
Мягкою силою вновь и вновь
Вдыхает жизнь в поэзию!
У кромки болота сидят в камышах
Пара зеленых жаб;
Волей-неволей прислушалися...
- Да, - одна квакнула , - но каковы чудеса:
Говорят, что люди ценят сие всего превыше
Может быть, чувство прекрасного было у них, но вышло!
Да, вкус уж не тот, - подруга поддакнула, - не говорите!
Как утомителен нам этот старый рефрен!
Песнь соловья устарела, увы, несомненно,
После того, как нам дали право судить.
Только послушайте этот мотив!
Приятно, я слышу, но пошло! Ах, что за мука!
Вся пьеса избита уже до последнего звука.
Ужель это то, что должны назвать мы красивым?
Довольно, довольно назойливых нам повторений!
И пылкий юнец уверенно уверенно вторил:
- Мой Бог! Мы словами "ну", "истинно" сорим
От итальянских же песнопений!
От слов тех реки, ручьи и озера
И луж обычных гладь и просторы,
От тех слов озера и реки,
Ручьи и моря в то же время
Вздымаются в грозном согласии,
Ах, чудный ансамбль! Ах, звучание!
Так две наши жабы ликуют.
Одна во всю глотку ревёт, другая же ритм отбивает,
Крича: "Вот гармония! Такой оркестровки хочу я!
Вот тембр и тон нужный! Об этом природа вещает!"
Певец вдохновленный, искусства апостол,
О, Моцарт!
Словно бы жертвой высокой чужие грехи искупая,
Этим стихом я увековечу твою великую память.
Письмо Гектора Берлиоза мадам Массар от 14 марта 1861.
Ах, Господи, что за представление, что зажигательный раскатистый смех! Парижанина вчера показали совсем в другом свете; он смеялся над дурным стилем в музыке, он смеялся над дурацкими шалостями в оркестровке, он смеялся над наивностью гобоя! В конце концов, он понимает, что в музыке есть стиль. Что же до мерзких моментов, то они были освистаны с прекрасным единодушием... Не старайтесь играть лучше чем в прошлый раз; если вы продолжаете развиваться в том же духе, в будущем вас ожидает яма.
Совершенства вполне достаточно.
После этого письма, вынутого из корреспонденции Берлиоза, автор написал на своём экземпляре следующие стихи, являющиеся этакой вариацией, что сможет послужить моралью басни про соловья и двух жаб:
Природа в их болотах квакает, то правда -
Пожалуй, им во благо!
Здесь диктовать условия не нам.
Но коль, артист, учиться ты желаешь
Друг мой, не вздумай у природы сам
Всё взять не разобрав, основ не понимая.
Когда в лесу зелёном буйствует апрель,
Чуть подожди - зальется соловей.
И с песней этой
Когда ночь на волнах далёких
Заставит отраженье у равнинной кромки
Дрожать серебряной монетой,
Сольется хор ручьев и волн,
Гармонией вселенской полон,
Какое дело им, что жителей болот
Своя поэзия влечёт?
