Роза пустыни

Тьма мерцает на стенах.

И руки скользят, шурша,

будто змеи, в шелках — обжигая, дразня и раня.

У кровати адениум: южной любви пожар,

сердцем настежь цветок на живом ядовитом камне.

В нём лицо твоё — ближе парижей и палестин,

в голове жаркий плеск золотого песка — и имя...

Жажда. Ливень.

Под молнии томно вздыхает Стинг

об огне и воде, о садах посреди пустыни.

 

Сарацин мой...

Молю, чтобы в пустоши лился дождь,

превращая барханы в манящее синим поле.

Не-за-бу-ду...

Но знаю, что ты уйдёшь,

ничего не оставив от вечера — кроме боли

возвращения в зиму —

комедия? драма? карма?

Снегом дышит Нева

равнодушно, свежо и гулко.

Может, всё ещё будет — звёзды, отели, пальмы,

раскалённые тени в базальтовых переулках —

что ведут в Рим и Мекку,

к началу любых историй,

к покаянной молитве во славу шального бога...

 

Ждёт пустыня дождя.

Жжёт письмо.

И синеет море

сквозь игольную память —

к тебе и себе дорога.