Клевер (I)
Да – он устал. Когда небо на востоке покраснело в ожидании восхода солнца, ноги его уже заплетались, а мысли стали нечеткими, как деревья в густом тумане. Клевер любил это время, когда утро опускалось на землю, щебет ранних птах навевал сон, и, неспешно шагая по извилистой тропинке, наслаждался покойностью, идилличностью окружающего.
За последние пару недель это было первое утро, когда он чувствовал себя превосходно, поверив, наконец, что неприятности позади, и ему можно спокойно передвигаться, есть, пить, спать… жить – одним словом. Еще вчера он никак не мог уснуть, ворочался и вздрагивал, когда среди привычных звуков вылавливал что-то похожее на осторожные шаги, и забылся только под самый вечер, но эта ночь, на удивление, случилась чудесной. Вначале, проснувшись, как и во все предыдущие, он долго лежал, мусоля мысли о своей глупости и безудачности, потом, все так же лежа, он раз десять мужественным шепотом продекламировал мантру «Я самый великий и могущественный…», и, в конце концов, почувствовав, что есть хочет совершенно уже невыносимо, встал на дрожащие (то ли от голода, то ли от страха) ноги, несколько раз присел, чтоб устранить трясучку, и, уже ужом, опасливо выскользнул в дверь. Опасения были напрасными, атмосфера была темна, бодряща, абсолютно тиха.
Дальше все было замечательно. Окончательно уверовав в свободу, Клевер направился к примеченной ферме. Ему повезло: очень кстати сторож безмятежно сопел в охапке сена, а коровки были чудо какие ласковые. Надо сказать, он всегда обожал этих животных. Коровы отвечали ему взаимностью, и имя ему дали по этой его особенности (о чём любила говаривать матушка). Сейчас, когда Клевер воровски прокрался в их царство, они эмпатично хлопали длинными ресницами и, пока он трапезничал, пытались лизнуть то руку, то в темечко. Сытость и чувство свободы после стольких дней невольной аскеты и затворничества, переросли в эйфоричное желание идти (и не важно, куда), бежать…, лететь…, и он беззаветно помчался, потому что летать ему было рано – не вышел возрастом. Он бежал, бежал по парным полям, по угрюмому лесу, оставил позади речку, сверкающую змеиной чешуей в свете луны, бежал, пока не увидел перед собой огни городка. Тут Клевер сбавил ход до приличного пешего и до рассвета бродил по пустынным улочкам, глазея по сторонам, а с первыми лучами солнца, уставший, но почти счастливый, побрел к своему пристанищу.
Чувство беды возникло внезапно. Он поворачивал ключ в большом амбарном замке, запирая дверь изнутри, когда по спине пробежала волна тепла. Это было мерзкое ощущение присутствия чужого горячего тела. Клевер резко обернулся, выхватив глазами силуэт: в углу кто-то затаился, и это точно не обман зрения. Он обреченно понял - это она, та тварь, преследовавшая его, заставившая прятаться и дрожать от одной только мысли о людях. Как? Как она его выследила? В склепе на давно заброшенном кладбище? В какое-то мгновение в его сознании пролетел весь ужас предыдущих дней:
