Шут

В неизвестное завтра

катилась худая арба.

На ухабах

подбрасывало скудный скарб

/оржавелый сундук, самовар,

узелок с едой/, и

безнадёжно седого,

побитого жизнью меня.

Сероватый туман поглощал

дребезжание спиц,

дребезжание дум,

поглотить, увы, не сумел.

Так хотелось забыться,

а память — непризнанный враг —

сберегла на задворках

полотна минувших дней.

Как кудыкину гору

послал по большой дуге.

Неизвестное «что»

упорхнуло само из рук.

Золочёной стрелой

перебил окрестных жаб,

но в лягушку-царевну

по дурости не попал.

Был придворным шутом

коронован на час царём,

А потом — на потеху толпе —

ополощен в грязи.

А потом и царя

освистала слепая толпа —

догнивать обезглавленным

брошен в глухой степи.

В неизвестное завтра

катилась худая арба.

На ухабах

подбрасывало скудный скарб

и седого меня.

Позади оставляя

побитую долгую жизнь,

убежать от себя ну

никак никуда не могу.