Прочь
Приподнялся, чтоб лечь поудобней,
А в итоге ушёл далеко,
Остаются здесь глупые догмы,
Идиоты и вечный раскол.
А я тоже был полон надежды,
К остальным я стремился вперёд,
Но таких там сейчас, как и прежде,
Ни один, к сожаленью, не ждёт.
Нет, моя не поехала крыша,
Но у многих пуста голова,
Ты кричишь им, надеясь – «Услышат»,
А до них не доходят слова.
Прикрываясь своими богами,
Проживают свой век как скоты,
Повторяя, не думают сами,
Видят в моде пример красоты.
Человек претендует на разум,
А так держится крепко за ложь,
Всё в штыки принимает он сразу,
Когда ты понимания ждёшь.
Но ведь мне говорили иное,
Но меня ведь учили добру!
Неужели средь этого горя
Буду жить я, пока не умру?
Неужели мечты мои станут
Не важней самых низменных тем?
Или я был жестоко обманут,
Или мир обезумел совсем…
А в итоге ушёл далеко,
Остаются здесь глупые догмы,
Идиоты и вечный раскол.
А я тоже был полон надежды,
К остальным я стремился вперёд,
Но таких там сейчас, как и прежде,
Ни один, к сожаленью, не ждёт.
Нет, моя не поехала крыша,
Но у многих пуста голова,
Ты кричишь им, надеясь – «Услышат»,
А до них не доходят слова.
Прикрываясь своими богами,
Проживают свой век как скоты,
Повторяя, не думают сами,
Видят в моде пример красоты.
Человек претендует на разум,
А так держится крепко за ложь,
Всё в штыки принимает он сразу,
Когда ты понимания ждёшь.
Но ведь мне говорили иное,
Но меня ведь учили добру!
Неужели средь этого горя
Буду жить я, пока не умру?
Неужели мечты мои станут
Не важней самых низменных тем?
Или я был жестоко обманут,
Или мир обезумел совсем…