Новенькая
— Встать! Суд идёт!..
…Аня была обманчиво хрупка.
Вздёрнутый нос, тонкие черты лица.
Мелкие кудряшки волос,
собранные в красивый пучок,
от чего глаза казались чуть раскосее, чем на самом деле.
Глубокий грудной голос
привораживал, подчинял.
Лишь только увидел впервые
у школьной доски, пропал:
— Новенькая?.. Опа!
Месяцами не виделись:
тренировки, сборы, соревнования.
Дни ожидания были невыносимо долги, пусты и бессмысленны.
Мои проделки — изощрённее, злее.
А когда возвращалась,
добрел и дышал только ею.
Но… девочка-светлячок
была слишком хороша для меня.
Я же — неисправимый элемент —
катастрофически плох для неё.
Наши редкие встречи наедине
всегда завершались ссорой.
Якобы не имел на неё никаких прав.
Девушка свободная, сама по себе.
Павел из 10-го «б»
очень даже ничего, а я…
Недосказанность была говорящей.
Она уходила пружинящей походкой.
Выбившийся из пучка локон
осуждающе пружинил в такт шагам.
Застыв соляным столбом,
обзывал себя последними словами.
И бился потом,
бился о стенку лбом,
плющил костяшки кулаков —
лю-блю! лю-блю! лю-?!.
...Блю!
Аня, качнувшись, упала.
Как в тумане
мелькнул удивлённо-обиженный взгляд.
В ушах до сих пор звучит
оглушающе-тихий всхлип:
«Так ничего и не понял…»
***
— Суд приговорил…
Не суд.
Сам себя приговорил к мёртвой жизни.
