Лежу, смотрю в огромное больничное окно...

Лежу,  смотрю  в  огромное  больничное  окно.
Там  сумерки  осенние  и  первые  снежинки  пролетают.
Там  двадцать  первый  век  -  уже  давно.
Здесь  позапрошлый  век  меж  старых  стен  витает.
 
Широкий  коридор,  высокий  потолок 
и  светлый  кафель,  временем  побитый.
На одеяле у меня  лежит  
Акутагавы  томик, кем-то позабытый...
Здесь  словно  заводь  тихую   оставил  дней  поток.