Чувства
это секрет, история без финала,
взмах крыльев бабочки, растянутый на века,
терпкая сладость, которой так не хватало —
вкус твоей боли на кончике языка.
мне не поверят — но я пожираю чувства:
робкий смешок, сомненье дрожащих рук,
веру «да он ни за что меня не отпустит»,
искренний шёпот: «конечно же, ты мой друг».
это игра — раздеть тебя до эмоций
выпросить вымолить выбить довыжимать
ты моё чудо
ты моя радость
солнце
ровно пока я могу тебя разжевать.
сделать вкуснее —
два грамма манипуляций
на три десятка под соусом детских травм.
все мои шутки нужны, чтобы ты смеялся,
вся моя правда — закуска к твоим слезам.
нет ничего вкуснее саднящей боли
после вчерашних радостей и надежд.
// вот моё сердце —
смотри, как его вспороли,
может быть, ты такое уже не съешь.
//
люди и люди — похожие на искусство
в глупых ошибках,
сомненьях,
черновиках,
в каждой улыбке — что-то своё,
вкус чувства
только мгновенье держится на губах.
но иногда пресыщаешься — так бывает:
песня за песней — не трогает ничего.
и вот внезапно — нелепая и простая,
но попадает — точно и глубоко.
в день снегопада я встретил ее случайно,
сразу же понял — такие мне на зубок.
ну ничего, я всё же поставлю чайник —
вот бы её хватило хоть на глоток.
так и случилось — всё просто и поэтапно:
скучные фильмы, весёлые вечера,
я согревал её пальцы в своих перчатках.
кто был бы против
нежности и добра?
мы целовались под грохот пустых вагонов,
слушали Cплин, терзали гитарный гриф,
ели друг друга,
в какой-то момент я понял
сдался
признал
ни разу
я не был лжив,
долго смотря на неё — не кувшинки Моне под рамой,
чувствуя голод, щемящий, в своей душе,
раньше казалось, что я от нее устану,
но я бы съел
(дай мне чувств!)
даже на ноже.
* * *
я ложусь рядом с ней,
целую её в ключицу,
слышу, как сердечные мышцы качают кровь.
почему же в тебе так пусто?
а я влюбился.
никогда я ещё
не поглощал любовь.
глажу волосы.
всё же прекрасно вроде?
ты же будешь со мной?
я твой обожаю вкус.
но всегда
почему-то всегда остаюсь голодным
в этом пламенном море,
в замёрзшей пустыне
чувств.
