Под луной в тростниках прошуршало...

* * *
Под луной в тростниках прошуршало
Что-то длинное – верно, змея,
И мерцают под ласковым бризом
Тростники, и блаженствую я.
 
Очень долго я ползал на брюхе
В неприязненном мире людей,
Оплеухи сносил и упреки,
Лишь бы только нажиться скорей.
 
В тех, что мне наживаться мешали,
Я плевал ядовитой слюной –
И нажился, и южные чащи
Ныне зыблются передо мной.
 
Серебро проливают оливы,
И оно исчезает внизу,
Осветив лишь ежа на полянке
И блеснув у него на носу.
 
И вздыхает поблизости море
С полосою луны на спине.
Вот и я оказался на море –
Наяву, а отнюдь не во сне.
 
Да и прошлое мне не приснилось,
И от этого горечь во рту,
И, боясь этой горечи, змеи
Огибают меня за версту.
 
 
* * *
Автоматический нужник сломался;
Хоть человек на него наседал,
Но электрический нужник не сдался
И наглецу облегчиться не дал.
 
Лезут ко мне с разговорами, с дружбой,
Вечно в ушах жу-жу-жу, жу-жу-жу, –
Стоп! Я сломался, покончил со службой,
Впредь человечеству я не служу.
 
Всякий засранец со мною общался,
Им – облегченье, а мне каково?
Автоматический нужник сломался,
Чтобы не гадили больше в него.