Чёрное

Ой, то не вечер, то вечность прогорит грошовой свечой,

то ли речь, то ли речка чёрной кровью течёт,

бередит перекаты, солона навек иль горька,

без вины виноватым, не доплыть нам до берега.

 

Ой, то не весел ветер слёз не вытер с лица,

как же ты, князь, не светел, льётся боль, да не выльется,

плещется чёрной речкой по пустым рукавам,

в омуты тёмной речи канут твои слова.

 

Беден удел дурацкий, сила твоя скудна,

кабы тебе сказаться – выговориться до дна,

только ни в чём не волен, чёрной рекой напоён,

исходишь полынным полем, полымем, полыньёй.

 

__________________

 

Как первородным белым ложь свою пеленал,

как набухала-зрела, билась внутри война

колоколом соборным, на крови забродив,

да невозможным чёрным вырвалась из груди.

 

Над бесконечным млечным вечно гореть свечам,

чтобы тебе, человече, черпать ковшом печаль,

грает картавый ворон, чуя далёкий гром,

собственным криком порван, ты ль по урёмам брёл?

 

Знаешь, не полный-ладный, слышишь – полый-кривой,

мне ничего не надо, но погоди, постой,

чем мы себя ни мерим, нам себя не сберечь,

льётся от веры к вере чёрная наша речь.

 

__________________

 

Ой, то не месяц в небе, месяц не под косой,

как схоронили лепет в шёпот речных осок,

чем нам кому ответить, где нам, смирясь, стихать,

сносят река да ветер времени вороха.

 

Брошен усталый невод, выполоскано бельё,

позарастало небо небылью да быльём,

были с тобой поэты – вылиняли до лжи,

на побережье Леты горькая тень лежит.

 

Кто, околдован горем, иночески несмел,

белою тенью чёрен, чёрной душою бел,

мукой нечеловечьей выйдя из берегов,

снова исходит речью, напрочь лишённой слов…