Грибной сезон

В Дубцах большое кладбище и пруд,

здесь люди почему-то часто мрут.

Судачат, что причина – в местных водах,

которые питают ивняки,

в колодцы попадают, в родники,

с таинственного старого болота.

Но не мелеют старые Дубцы,

рождаются здесь часто близнецы,

красивые печальные младенцы,

наташки-машки с лицами венер,

что ни пацан – то сразу гренадер,

породистые – не по-деревенски…

Здесь чёрно-белый мир, как инь и ян,

богатыри спасают несмеян,

целуя в заколдованные губы,

и, завернув в подстилки из травы –

в седой и теплый вызревший ковыль,

несут домой – в смерековые срубы.

Выращивают хмели и хлеба,

детей рожают – только нет попа,

приходится крестить весной и летом,

когда дороги сухи и тверды,

как в новогодье мраморные льды,

и сонный пруд в кашне из очерета.

Но чудеса повадились в Дубцы,

однажды ночью видели жильцы

огромного дельфина в прудных водах.

Он кувыркался, прыгал в облака,

из млечной тучи, словно кот, лакал,

и распускалась белая река,

впадая в море там, за поворотом….

Вода взяла кладбищенскую сныть,

и стало просто негде хоронить,

а если негде – как же помирать-то?

Постриглась смерть – теперь не до косы,

коса в сарае – нечего косить,

сменила плащ на аспидное платье,

из мухоморов стряпает оладьи,

пьет чай из белладонновой росы,

и теребит песочные часы

перед распятьем…