Мудрый лес губами молчит молебен...
* * *
Мудрый лес губами молчит молебен
в тихий воздух вечера, в час, когда
поджигают звёзды на страшном небе,
и в ручье звучнее шептун-вода.
Я смотрю с балкона на сумрак сонный,
вспоминаю всё, что стряслось, и вот,
видно, сокол этой тоски балконной,
как пушную зверушку, на клочья рвёт
моё сердце. Сердце моё поёт,
чтобы мир немного теплей казался.
Всё погибло, может быть, но остался
жёлтый вереск, сосны, да неба синь,
да стихов печальных сырое мясо,
да сама залётка-чудная жизнь.
Эту нежную лгунью, чернавку, кралю
удержать ли музыкой на крови?
После станет лето осенней хмарью,
серым пеплом — скомканный черновик.
Но возьму воды родниковой, сладкой
и пойду заваривать чай с листом
земляники, чтобы сухой тройчаткой,
та, густая, дремучая та, украдкой
истончаясь, плавала в золотом
ночь-вещунья с гордыми огоньками
двух Медведиц яростных, с облаками,
уходящими
на восток…
