Чёрные дни миновали
В далёком семнадцатом годе,
В конце октября аккурат,
Контуженный в дальнем походе
Наведался я в Петроград.
Столица стояла пустынна
И улицы были в грязи,
И чайки кричали надрывно
В предчувствии близкой грозы…
В рядах, на Апраксинском рынке,
За тыщу кере’нских рублей
Купил я сынишке ботинки
И шаль для супруги своей.
А после сидел на вокзале
И, душу не в силах унять,
Хвалился той чудною шалью
Промеж новгородских ребят.
Была она ткани атласной,
По кромке вокруг – кисея,
А цвет - соблазняющий, красный,
Как любит голуба моя…
И вдруг, абсолютно нежданно,
Скрыпя сыромятным ремнём,
Явился очкарик в кожане
И пара матросов при нём.
Он маузер свой беспокойно
Пощупал рукой у бедра,
И тихим, торжественным тоном
Сказал мне: Товарищ, пора!…
Дворцовая площадь дымила,
Подчас погружаясь в пальбу…
А мы у костра говорили
За правую нашу борьбу.
Я понял, хлебая злодейку,
Что должен какой-то храбрец
На длинном штыке трёхлинейки
Внести мою шаль во дворец.
И каждому будет от власти –
Чего бы он не попросил,
И станет великое счастье
На всей нашей грешной Руси!
Стемнело. Бабахнул из пушки
Какой-то корабль вдали,
И как по команде, братушки
На Зимний в атаку пошли!…
Мы скопом, разов восемнадцать,
Носились вперёд и назад –
Одним не хотелось сдаваться,
Другим не моглось побеждать…
Но я наконец-то придумал,
Как нам обойтись без потерь,
И шаль, безо всякого шума
Занёс через заднюю дверь…
И твёрдой рукою в подвале
Дубовые бочки открыл –
Ведь чёрные дни миновали
И час искупленья пробил!
07.11.2017.
