Когда мне было восемь лет, у маминой единственной младшей сестры родился мой брат Серёжка. Так как мы были единственными и очень любимыми мамами и папами родственниками на этом уровне, а также по причине наличия одной общей бабушки, росли с братиком, естественно, вместе.

Мне четырнадцать. Я заканчивала восьмой класс, готовилась к поступлению в институт на худ-граф, досрочно изучая аксонометрию в школе и графику в художественной студии, одновременно отсылала ответы на задания подготовительных курсов МГУ (отделение астрофизика). Моё кредо: выбирай по жизни сразу несколько дорог! Какая-то, да выведет. Это кредо я потом проанализировала, вывела пост фактум в главный жизненный девиз и пытаюсь подарить своим детям.

А тогда просто было всё интересно. Всё! Папин мотоцикл и его журналы «Наука и Жизнь», «Знание – сила», фотодело с проявителями, фиксажами и гланцеванием на оконном стекле, музыкалка, даже балет.

Естественно, братишка хвостиком везде присутствовал впитывающей малолетней губкой. В фотоделе я доверяла ему следить за временем и кричать, когда минутная стрелка дотикивала до нужной чёрточки. В шесть лет Серёжка сидел рядом со мной за мольбертом и рисовал натюрморты. Сейчас он художник-маринист. На гитаре играет, стихи пишет, а уж демагог тот ещё. Спорить с ним рискует только мой сын.

И вот нас с Серёжкой и общей бабушкой Матрёшей на всё лето отправили в ссылку!

 

Деревня, где наши родители купили домик, называлась и сейчас называется Походино. В сорока километрах от нашего города и в одном километре от большого села Хмелита (Это там, где жил Грибоедов). Выбор был очевиден. В Походино когда-то родился Серёжкин папа. Тридцать домов. И три месяца без библиотеки, телевизора и горячей воды!

Мне хватило недели, чтобы познакомиться со всеми аборигенами. Из ровесников постоянно здесь жили две мои одногодки двойняшки и косвенные (по брату) родственницы Валя и Таня, два пацана Коля и Юра, (в самый раз) на год-два старше нас. Брату тоже нашлась подружка по возрасту.

На чердаке нашего дома обнаружила толстенную книгу Носова. Удивительно, як тому времени уже прочитала всего Беляева, Лема, Стругатских и иже с ними, а Незнайку вот только тогда отрыла для себя и для Серёжки в чердачной пыли деревенского дома.

Здесь можно было жить!!! Да, ещё приехала к пасечнику внучка, фифочка из Москвы. Мы её дружно игнорировали за столичность, но она всё равно играла с нами.

Ах, во что мы только не играли! «Колечко, выйди на крылечко», «Белое-чёрное не говорить…», «Казаки-разбойники», самое интересное «Бутылочка». Самое яркое впечатление! Мы с Валей и «фифой» – казаки, убегаем от мальчишек-разбойников огородами, сбивая вечернюю росу с картофельной ботвы. Вдруг Валя останавливается и кричит: «Стой!». Я не сразу, но торможу, и медленно куда-то проваливаюсь. Девчонки успевают схватить меня за руки и вытаскивают на грядки. А рядом зияет чёрная дыра старого заброшенного колодца.

В субботу второго августа грянуло новолуние и Ильин День. Мы всей компанией (без малышей, конечно) решили пойти в Хмелиту на танцы. Путь наш лежал и туда, и обратно через огромное поле без единого фонаря. Сзади за пригорком наша деревенька одобрительно мигала, впереди далеко на горизонте село с танцами.

Туда шли нормально по светлу и по нагретой за день тропинке. А обратно за полночь…

… я увидела небо. Посреди поля между Хмелитой и Походино я вдруг увидела от горизонта до горизонта Млечный Путь!!!

Сколько раз читала про него, искала характеристики планет, записывала, зарисовывала … И вдруг! Вот она, наша галактика. Я её вижу, тут, в поле, с туманностями, звёздами, с чёрными дырами и сверхновыми. Вот оно, это колесо, на краю которого крутится наша ма-а-а-аленькая солнечная система. Я была в шоке.

Утром рассказала Серёжке и бабушке. Бабушка меня поцеловала и ушла варить нам кашу. Братишка в этот день научился говорить букву Л. У него раньше была не лупа, а гупа, не луна, а гуна. У каждого свои победы и открытия.