Машенька почти проснулась от деликатного попискивания, с трудом приоткрыла один глаз. Прямо перед носом болталась в воздухе голограмма монитора. Девушка повернулась к ней рыжим затылком, но полупрозрачный экран тут же перелетел на другую сторону кровати. «Прямо, как Фимка», — сквозь сон подумала Машенька. Кот, такой же рыжий, как и хозяйка, имел дурную привычку по утрам будить её своими песнями, тыкаясь мокрым носов в щёки, шею. Он тоже упрямо перескакивал на ту сторону, куда поворачивалась....

— Фимка, ты где?

Девушка села на кровати. Кот спокойно дрых в ногах. И не мудрено, время ещё не дотикало до песен голодных котов. Голограмма подобострастно покачивалась в метре от носа хозяйки квартиры.

— Ну что ещё?

«Доброе утро, Машенька. Срочное сообщение. Метод корреляционной зависимости расположения видимых созвездий от сублимации твоего энергетического потенциала, выражающегося в эго и поступках последних восьми тысяч часов, выявил, что твоя психологическая безопасность находится под угрозой. Тебе необходимо срочно сделать Объезд времени на пятьдесят часов. Вероятность угрозы девяносто семь процентов. Прибыть в Институт Магии и Астрологии необходимо через шестьдесят минут. Повторяю...».

— Что?! Опять?!

***

Всего год прошел с последнего Объезда. Тогда Гадательная Система ИМА предсказала ей утерю материальных ценностей. Как и почему это произойдет, Система видеть не могла, как и количество этих самых ценностей, подлежащих утере. Всё-таки предсказание и угадывание — это не точная наука.

Маша могла потерять всё: квартиру в центре Москвы, аэромобиль, пять квадратных метров платинового пляжа на Ганимеде, кота Фимку (или он не имущество?), даже магнитный чип на бессрочное и бесплатное пользование земными ресурсами. А могла только испортить эту надоедливую голограмму. И то, и другое — утрата имущества. Рисковать было нельзя.

Система просто предупреждала людей и вот уже почти двести лет не ошибалась. Девушка подозревала, что она и раньше, когда гаданием занимались талантливые люди, почти не врала, просто недоговаривала.

Мама рассказывала, что первый Объезд Машеньке сделали аж в три месяца. Система с вероятностью восемьдесят процентов предсказала в ближайшие двадцать четыре часа физические увечья младенцу, и её отправили на сутки вперед.

— Ты даже не проснулась, — рассказывала мама. — А я проплакала весь день.

Бедная мамочка! Могли бы и вместе их отправить.

Второй раз Маша смогла уже осознанно прочувствовать путешествие по времени. Ничего страшного она не ощутила, только несколько мгновений абсолютной темноты и легкое покалывание в подушечках пальцев после возвращения.

Когда только нашли способ посылать человека в будущее, с Земли стартанула аж пятая часть населения. Для этого нужно было только отдать всё своё имущество, и лети куда хочешь. Сразу же не только решилась проблема перенаселения планеты, но и резко повысился общий уровень жизни оставшихся современников.

Люди отправлялись не на часы и дни вперед, они прощались с настоящим, объезжая по сверхскоростному пути целые столетия вялотекущего времени, по которому жило всё остальное человечество. Причины находились разные: кто-то неизлечимо болел, кто-то боялся старости, а многие отправлялись в Объезд просто из любопытства.

— Жаль, что назад у времени дорог нет, ни прямых, ни объездных, — Машенька вздохнула и стала быстро собираться. Она могла бы долететь до Вязьмы на своем аэромобиле примерно за полчаса. Но вряд ли контроллер пропустит её на стоянку: пульс учащен, в голове полный сумбур. Нет, лучше она воспользуется метро. Надежнее.

***

Казалось, что полупустой вагон с удобными гидропенными креслами не мчится по туннелю сквозь земные толщи, а спокойно стоит в тихой бухточке, меланхолично покачиваясь на редких сонных волнах. Но даже это никак не могло успокоить рыжую пассажирку, нервно кутавшуюся в длинное клетчатое пончо. Девушка ещё и ещё раз прокручивала в памяти сообщение: «Если откинуть все корреляции и сублимации, остается моя „психологическая безопасность“, которая под угрозой. Что это значит? Я сойду с ума? Так я уже на грани. Мчусь в шесть утра, чтобы спасти себя от непонятно чего, которое случится с вероятностью девяносто семь процентов...»

— Красавица, позолоти ручку. Дай погадаю, всю правду расскажу.

Машенька очнулась от раздумий и чуть не вскрикнула — рядом с ней в проходе стаяла самая настоящая цыганка. Она видела такую давным-давно на фото в Википедии. Там же было написано, что цыгане вымерли, как национальность, ещё в прошлом тысячелетии. Точнее, ассимилировались, растворились в других народностях.

Но... вот же! На груди в несколько рядов рассыпались чуть позвякивающие монисты, многоцветные складки длинной пышной юбки колыхались в такт покачиванию вагона, алый атлас рубахи по плечам укрывали иссиня-черные волнистые пряди. В них на уровне виска запуталась настоящая живая красная роза. Широкие красивые брови, жирная подводка вокруг и без того огромных глаз, тёмно-карие с золотыми искорками зрачки, длинный с горбинкой нос и яркие губы, которые что-то тихо шепчут:

— Не нужна тебе, красавица, дорога дальняя, если короткая ближе, слушайся сердца своего, а не машины бессердечной, оно подскажет, сохранит и выведет, будь сама собой, собой и останешься...

...Вагон качнулся, Маша открыла глаза и услышала: «Осторожно, двери закрываются, следующая станция Сафоново».

— Как Сафоново?! Я проспала Вязьму! Мне же в Вязьму, в ИМА на срочный Объезд моей психической безопасности!

— Вам нужна помощь? — участливо поинтересовался пожилой мужчина.

— Вы видели цыганку? Куда она пошла?

— Кого?! — округлил глаза заботливый сосед. — Здесь никого не было.

Машенька вскочила с кресла, под ноги упала красная живая роза.

***

Девушка шла по тихим узким улочкам провинциального городка. Она сама не знала, почему не вернулась в мегаполис или, пусть с опозданием, в Институт Магии и Астрологии. Холодными щупальцами сжимали сердце страх и тревога. Уже начались те пятьдесят часов, грозящие ей не совсем понятными, но от этого ещё более ужасными происшествиями. Что делать? Куда спрятаться от неизвестной беды?

Машенька не заметила, как заросли городской сирени вокруг сузившейся грунтовой дорожки превратились в ухоженную березовую рощу. Лес?! Настоящий лес из детских сказок и фильмов.

Июльское щедрое солнце уже окончательно проснулось, и золотистой чешуёй рассыпалось по озёрной глади. Над бархатно-коричневыми верхушками созревшего камыша танцевали три синие стрекозы. Какая-то невидимая птаха виртуозно выводила замысловатые коленца.

Машенька разложила пончо на траве возле воды и села. Ледяные объятия постепенно ослабли, страх немного отступил. «Здесь так хорошо, что ничего плохого случиться просто не может. Просидеть здесь два дня?»

***

Полдень пропёк воздух до густоты. Птицы притихли, вместо стрекоз прилетели мухи. Маша перебралась в тенёк. Очень хотелось есть, тем более, откуда-то долетал еле уловимый запах жареного шашлыка. «Да, так два дня я не продержусь. Надо возвращаться к людям», — девушка поднялась, встряхнула пончо и вдруг услышала быстро усиливающееся характерное жужжание двигателя аэромобиля.

Металлическая капсула летела толчками, быстро вращаясь вокруг оси и под углом к земле. Секунда, и она вторнулась в гладь озера, встряхнув томную картинку окружающего пейзажа. Маша кинулась к берегу: «Там же должен быть водитель!»

На ходу сбрасывая танкетки, девушка вбежала в воду и сразу же нырнула. Сквозь толщу воды было хорошо видно в нескольких метрах левее мутное расползающееся облако потревоженной тины. Вот где пригодились школьные тренировки по плаванию. Несколько энергичных толчков, и она на месте. Продирающиеся вверх сквозь муть пузыри воздуха лопаются на поверхности. Здесь!

Маша нырнула и почти сразу же больно ударилась о корпус пальцами. Где же ручки?! Легкие разрывались, пришлось подняться на поверхность, глотнуть такой вкусный тёплый воздух, и снова вниз, закрыв глаза. Капсула оказалась перевернутой вверх дном, но легко подалась. Нащупав ручку, спасительница наконец-таки открыла кабину и, протянув внутрь руки, схватила за одежду плавающее внутри безвольное тело.

***

Парень был удивительно красив. Маша поняла это, когда делала искусственное дыхание. Он был красив даже, когда его рвало, и из всех дырок на лице выливалась озёрная вода. А когда он наконец-таки откашлялся и взглянул ей в глаза, Маша утонула. Сердце дало сбой, а в животе похолодело. Его глаза серые с синей окоёмкой в окружении длинных мокрых ресниц, с белками в красных прожилках полопавшихся сосудов, с восторгом и благодарностью смотрели на неё.

— Как зовут тебя, золотая моя спасительница?

— Машенька.

— Спасибо тебе, Машенька.

«Вот значит она какая, угроза моей психологической безопасности, — подумала вдруг впервые влюбившаяся девушка и улыбнулась. — Ну что ж, значит, я уже погибла».