Мы шли с мамой (мне было года четыре или пять) в сторону Красной площади, посмотреть на дедушку Ленина в хрустальном саркофаге. Мама купила конфеты – карамельная капсула в шоколаде, наполненная коньяком, я кушал их, наслаждаясь контрастами вкуса, пока ма не попробовала и, определив в них приличную дозу крепкого, не отобрала кулёк. В маленьком сквере на скамье с завитушками сидели две девушки, одна из них курила, и вдруг, как спазм, как молния меня пронзил оргазм… да, мелкого, ничего не знающего о сексе советского ребёнка – оргазм.

Дожив уже до седин так и люблю курящих женщин.

Четырнадцать, уже не девственным еду в поезде из Одессы, о, эти ночные пляжи, плеск волны, запах моря, окна женской гримерки оперного театра, и, конечно же, одесские чудачки, смуглые и задиристые, нежные до головокружения. Выхожу покурить в тамбур, девушка… ну как девушка, лет 25, наверное. Курим, что-то говорим, за окном темнота, изредка мелькают фонари, стук колес. Первый, почти случайный поцелуй, страсть – взаимно. Проходившая проводница проорала что-то насчет «милицию позову, развратники»… девушка замерзла, ушла, вернулась. Курим, руки блуждают по телу. В кармане кофточки что-то твердое, достаю и с трудом сдерживаю хохот – милицейская корочка, лейтенант такая-то, инспектор по делам несовершеннолетних.

Милицию с тех пор тоже люблю, курящую и в юбках.