Музыка. Потоком

Это когда россыпь мурашек по коже.

Это когда на разрыв сердца.

И вроде на жизнь (совсем) не похоже.

А может, в этом и дело…

Скерцо.

Звуки. Нервы. В чириканье флейт

на изломе скрипичного визга

матом ворчанье виолончели.

Мы вырастали травой в сумасшедшем доме

в ненастном сизом апреле,

а к осени мы старели.

Скрип качели. Встречи в трамвайном парке.

Музыка острой боли – зубной, суставной, сердечной.

От боли болью из жалости нас кололи.

Но мы же знали, что всё кончается Чёрной речкой.

Чёртовой чёрной речью.

 

С чёрной речью к вам обращается чёрный ворон.

А мне с моим человечьим куда приткнуться?

И кровь хлещет горлом.

Вен, артерий слишком узка дорога,

Кому мы нужны с нашим счастьем куцым?

Поэтому горлом потоком…

Что там кого спросили?

Кто здесь первый в последнюю очередь к Богу?

Мой красный крик, твой слух неизбежно синий…

 

Это на разрыв сердца.

От герца до килогерца.

Скерцо

бьётся в кровь разбитые уши.

Мне б запереться и хоть ненадолго выключить душу,

но чёртовы скрипки, чёртовы флейты,

чёртова чёрная речь задушат…

Поэтому горлом потоком мимо вен и артерий.

Поэтому болью воплем из тысяч неспящих окон.

Музыка – это такая дорога к вере.

Больно – это ты препираешься с Богом.

Звуки. Нервы. Останься в своём апреле,

не дожелтей, трава, до осени волглой.

Это не скрипки – скрип твоей старой качели,

трамвайный парк. Впереди ещё слишком много

музыки, муки, любви, ожиданья чуда,

первой встречи, последней встречи.

Нет, прости меня, я не буду,

верить в новой жизни не буду,

что всё кончается Чёрной речкой…