Мама.

Январь холодный, тихо спит деревня.

Морозный ветер, мирно люди спят.

Да и в лесу, все звери спят наверно.

Закутались в снегу, от головы до пят.

Мороз январский, крепкий и ядрёный.

Пустынная дорога в даль бежит.

Всё кажется спокойным, озарённым.

Нет никакой войны, к ней сердце не лежит.

Но вот загрохотало и завыло.

И фар лучи, по тишине сверкнули.

Каратели, предатели, людей всех зазнобило.

И к дому нашему, каратели свернули.

«Хайль! Ахтунг! Штеен!, Хонде хох!» - орут,

И цепью опоясали деревню.

Сгоняют жителей, ругаются и бьют.

Собаки лают и им вторят певни.

Собак стреляют, ловят кур, хватают.

Жестокие и злые упыри.

А среди них, предатели, всё знают.

Они о всех, фашистам донесли.

Всё дело в том, отец не покорился.

Винтовку взял, и с нею, в лес ушёл.

Он из деревни, словно испарился.

За месяц до войны, с тюрьмы пришёл.

Прознали полицаи, донесли.

Каратели, проворны на расправу,

Ночью поэтому, они пришли.

По - своему, фашистскому, по праву.

Толпу собрали возле дома нашего.

Выводят из дому нашу семью.

Дедушку с бабушкой, детей и маму,

А я грудной, в руках у мамы сплю.

Подходит немец, говорит: «Отдай ребёнка!»

А мама, прижимает всё сильней.

Лешко Маруся, бойкая бабёнка,

Меня от матери, бежать скорей.

Детей оставили, а взрослых посадили,

В сани скрипучие, их полицаи повезли.

Зажгли наш дом, а людей, гнали, били.

А людям, всё привычно, всё снесли.

Бежала за санями сестра Ванда,

Пять лет ей было, понимала всё.

Потом звучит немецкая команда…

И от сестры, узнал я обо всём.

Погибли: мама, дедушка и бабушка.

Зачем и почему, мне не понятно.

Мы выжили, не ели мы оладушек.

Щавель и лебеду, я помню это внятно.

Такая грустная трагедия случилась.

На заре жизни, доброй от начал.

А, что по жизни, сбылось, получилось.

В стихах и прозе, описал и рассказал.