КАК ЭТО ВСЁ ПРОИСХОДИТ...
Однажды Он записал текст. Короткий. В одну строку. Или полторы.
А перед этим возник незнакомый зуд. Ну, скажем в области головы.
Ну, а текст, как итог зуда.
Предложение. Несколько слов, выразивших законченную мысль…
(законченную ли?... выразивших ли?...)
Прочитал, что получилось. Затем перечитал…
Нужно было «отделить зёрна от плевел». Попробовал. Не отделилось.
Да и из чего отделять. Полторы строки. Или – одна…
Ну и не стал. Оставил, как есть.
Что это было? Он не помнил.
Потому что после этого прошло больше, чем до…
Потому что после этого Он записал много чего ещё.
Пошло-поехало, называется…
Карандашным упражнениям в письменной вязи и переводе мысли в слово, способствовало многое:
1. периодическое отсутствие в реале;
2. косвенное погружение в области, способствующие отсутствию;
3. достаточное к-во времени для перечисленного…
Хотя, любые длительные погружения во что бы то ни было, почти всегда тяготили.
Усердие было не Его уделом. Или коньком…
Но тут, как говорится, «что выросло, то выросло».
Или, как сказала его пятилетняя дочь, оправдывая своё непослушание: «ничего не поделаешь, такой вот ребёнок родился у тебя родился, пап» …
Позже, когда каракулей набралось на классическую общую тетрадь, Он осмелился взять её в руки и прочитать.
Впечатления были так себе. Но кое-что от тетради осталось.
И упражнения в транскрипции мысли в письменное слово продолжились.
Потому что, что-то там такое периодически проступало… ну, и наличествовало, стало быть.
Периодически же возникало некое подобие стихов.
Всей этой своей деятельности Он знал цену, поскольку был в меру образован, начитан и осведомлён.
А потому впредь просто записывал всё, что приходило на ум…
Просто…
Всё дело в слове, думал он.
Вернее, в расстановке его. То есть, их – СЛОВ.
И нужно просто ничего не испортить в этой расстановке по дороге.
То есть, при переносе ОТТУДА на бумагу…
Потому что расстановка, это как ракурс в фотографии.
Который или открывает глаза людям или захлопывает.
А теперь его словами. И естественно от первого лица:
Согласно Библии – основной Инструкции, оставленной людям для правильного пользования Жизнью, все мы – Твари Божьи, - сотворённые и творящие.
Так было всегда…
Кто-то писал стихи, кто-то – картины, кто-то… ну и так далее…
То есть с тех самых пор, как стартовал проект «ЗЕМЛЯ».
С непростого момента осознания себя Здесь и бесперспективности самого процесса осознания.
Отношения с Даром Творческим хорошо бы хоть как-то поддерживать, а по возможности и усугублять.
Хорошо бы вообще, если получится, обрести суть и точку контакта с ним и являться туда периодически.
Что известным творцам в разной степени периодически же и удавалось.
Только не мне.
Наши отношения больше похожи на Игру.
Объяснюсь.
Контакт (творческий) возникает, как правило спонтанно. Неожиданно, то есть.
Известная история.
А памятью я в основном забываю.
Так что вынужден гонять следствие контакта, а в моём случае это – прилагательные, существительные, местоимения и всякие другие словечки, по кругу раз двадцать.
Ну, чтобы хоть что-то удержать при себе, пока ищу клочок бумаги и карандаш «Сакко и Ванцетти».
Когда нахожу, от 20 раз не остаётся, практически, ни шиша.
Впрочем, вру. Один шиш остаётся. Слабенький, подавленный, утлый…
Причёсываю его (шиш) насколько это возможно, даю отлежаться, ещё раз пробегаю глазами и отдаю на суд читателуй. Или судилище.
Всё! Потому что шиш он и есть – шиш.
И потому, что читателей почти не осталось.
Все, в основном, – писатели.
Как и я, впрочем.
Графоманы чёртовы. Со мной вместе.
Впрочем, один-два рано или поздно находятся. Читателя.
И даже признаются в своих читательских чувствах ко мне.
Я наивно верю.
А как без этого дальше «творить»?
Никак! Вот и верю.
Впрочем, если уж совсем по-честному, наличие читателя – вторично.
Первично – состояние отрыва от тверди земной и некоего полёта в сторону Катарсиса.
Даже, если и не долетаешь.
Сам полёт – это и есть ТО, из чего состоит суть творчества – общение с Космосом…
Сильно сказал, да?
На самом деле, это и не общение никакое, а так… улавливание растопыренными рецепторами восприятия, торчащими в разные стороны произвольно, то есть ненастроенными, обрывков того, что издаёт Космос, причём не для тебя конкретно. Просто издаёт. Просто ре-транслирует… Обратите внимание на предлог «ре»!
То есть Творчество – это То, чему удаётся зацепиться за реальность и перекочевать в неё в перекалеченном (по дороге) виде…
Вот! Теперь правдиво. И правильно.
Энергетика полёта – подсказка: туда ли летишь, или не туда, или лучше не отрываться вообще.
Так что наличие читателя, пусть даже одного, - это уже Признание.
Как сказал однажды М. Анчаров: «если твоя картина произвела впечатление хотя бы на одного человека, - не зря краски изводил».
Ко всему прочему, я ленив.
Мне лень, например, если пошла строка, подниматься и искать бумагу и карандаш.
А всегда именно так и получается. То есть приходится вот именно искать. Как будто нельзя было заранее разложить всё это в нескольких удобных местах.
Пробовал организовывать пространство таким нужным образом, чтобы чуть что, а в кармане штанов и диктофон и карандаш с листом бумаги.
Только, когда всё это под рукой, слов не возникает вовсе. Что-то ТАМ всегда происходит такое, что противится фиксации, будто уверено, что будет испорчено…
Выбирай!
А какому Творчеству или Музе нужен графоман, да ещё и лентяй?
Правильно, ника-кой (-кому).
Так что потолкавшись подле меня недолго (для приличия в основном) и не видя результата, эта парочка обращала свои ясные взоры на иных алчущих творческого озноба, ну скажем из соседнего подъезда или вообще другой страны или континента.
В общем – Игра…
Однажды я доигрался первый раз.
Простили.
Позже – ещё! Ещё! Ещё!
Терпеливые.
Потом Им это надоело.
Сейчас – не знаю…
Я ленив, парадоксален и безмятежен.
А ещё мне подходит то и дело сомневаться.
Сомнения – продолжение лени.
В союзе они способны на невероятное...
