шарнир предпочитает умереть

бушуют провода и кровь

на улицах шершавых

шершавой ледяной страны,

что скована рубахой осмотрительно тяжёлой.

 

здесь сабли солнца и крутые лезвия витрин.

здесь каждый выход – лишь один из входов.

здесь продолжается бездонная священная игра,

а я в аддикции себя теряю.

 

в доходчивой морозной глубине

я постигаю, как дурак, удары собственные веско,

а пламечко безбожное, гранёное моё

реликвии обнять пыталось, но не может.

 

в гранёном ассамбляже чувств моих

мешает разобраться мне глубин и глаз охрана,

что не похожа на меня…

предпочитает умереть шарнир для ложной дверцы!