ПЕРЕСТРОЙКА БРАТЬЕВ СТРУГАЦКИХ
ПЕРЕСТРОЙКА БРАТЬЕВ СТРУГАЦКИХ
Борис Ихлов
«Fare thee well, and if forever, still forever, fare thee well» - таков эпиграф к главке в одной из книжек братьев Стругацких. (Thee – «ты» в английском, почти слэнговое.)
ПРОЩАЙ, И ЕСЛИ НАВСЕГДА - ТО НАВСЕГДА ПРОЩАЙ
Мир Стругацких – это как тексты Свами Прабхупада или клише… - ну, многим известно, как нужно становиться гуру, махатмой и прочее - абсолютно бесполезные для овладения «тонкой материей», ибо это не ключ, а пропуск в тот мир, где сидит махатма, сверяет, как ты прошел обряд камлания и отупения, после чего принимает тебя в сонм дураков, способный восприять его высшее руководство.
Именно так и воспринимали этот мир Стругацких, будто бы мир научной интеллигенции, доблестные сотрудники КГБ, впоследствии ФСБ.
Один знакомый полковник ФСБ с гордостью показывал мне свою библиотеку «Жук в муравейнике», вообще все книги Стругацких, у него еще была коллекция полифонии, он перечислял: «Бах, Бухстехуде…» Будто пропуск в мир интеллигенции, приобщение к сонму, приобщение к лику.
А ведь это не ключ, и даже не пропуск.
Мир Стругацких захватил меня в 7-м классе, и я раз пятнадцать прочитал «Понедельник начинается в субботу». У отца была огромная библиотека фантастики. Пододвинул меня этот мир к науке? Да… Но это была книга Савченко «Открытие себя», это были хорошие люди, Лем, Бредбери, Курт Воннегут, Роберт Шекли, Пьер Буль, Клиффорд Саймак, Айзек Азимов, Джон Уиндем.
Политическая проза в форме фантастики.
Из советских фантастов – разумеется, Алексей Толстой, Беляев, Савченко, Кир Булычев, Емцев и Парнов, Север Гансовский, братья Абрамовы, Роман Подольный, Илья Варшавский.
Литература в форме фантастики.
Не понимаю, как Тарковский мог так опростить «Солярис», до примитива. «Ты ревнуешь, что не ты будешь меня хоронить», если улетишь на «Солярис» – надо же, какие аллюзии с теорией относительности. Лем на вопрос ответил дипломатично: «Такие таланты, как Тарковский, могут делать с сюжетом что угодно.» Я не знал, что до Стругацких подобные «Понедельнику» тексты писали Дж. Пристли и Каттнер. Многого еще не знал.
Тезис Тарковского – противоположный, не вселенная намного значимее, а наоборот, главное остается на Земле. Циолковский – наоборот: «Вселенная намного значимее, чем Земля».
Советский кинематограф создал чудовищные образы ученых, сначала «вредителей», потом жертв вражеского шпионажа и т.п. Ученый не сухарь, он умеет танцевать, петь и играть на фортепиано.
Фильм «Туманность Андромеды» с переменными конденсаторами КПК в космических шлемах лучше не смотреть. Наконец, в фильме «Гений» - образ придурковатого профессора радиофизика. Пожалуй, лучший фильм об ученых – «Девять дней одного года», но и там фальшь. Будто режиссеры никогда в жизни не были ни в одной лаборатории, ни в одном НИИ.
Казалось бы, «Иду на грозу» - замечательная экранизация, а фильм «Укрощение огня» - бесспорный успех. Но «Укрощение огня» не имеет никакого отношения к действительности, и оба фильма – не о проблемах в науке, не о работе ученых, а любовно-производственно-бытовые романы.
Между тем, именно жизнь обычного советского НИИ и описана в фантастической форме в книжке Стругацких «понедельник начинается в субботу.
Будучи девятиклассником ожесточенно спорил с Еленой, преподавателем литературы в нашей физмат. школе, мол, все эти ваши толстые с достоевскими устарели, а вот тут Стругацкие, тут вам и политика, тут вам и интеллект, тут вам и новая русская речь. Елена смеялась…
На ТВ какой-то фантаст заявил, что Стругацкие тем хороши, что общались с читателями, как с людьми, обладающими интеллектом. Можно подумать, что Достоевский и Толстой заранее полагали своих читателей кретинами.
Окончательно отринул меня от Стругацких Писарев в своих «Реалистах». Меня на последнем году школы выгнали из комитета комсомола за критику областного руководства. Шел первый курс физфака. В горло хлынул холодный, здоровый воздух бунта! Воздух мысли. Литературы. Пошли прочь, затхлый тепленький уютный интеллигентский мирок, индивидуальный, собственнический научный хуторок…
Потом уже пришли и Достоевский, и Толстой, и Тургенев, и Чехов.
Стругацкие ничего не сказали, кроме того, что было давно известно. Ефремов – это «окаменей!» Это что-то выспреннее, чрезмерно патетическое… Диссиденты рассказывали мифы о памятнике Ленину в примитивнейшей «Туманности Андромеды», якобы Ефремов отказался в дополнение к изобретателю сахара ставить в повести еще и памятник Ленину, и Ефремову по этой вот причине якобы отказали в ленинской премии... Но.
Большинство своих идей Стругацкие взяли у Ефремова. А после его смерти даже не навестили семью.
Торгашеско-мещанские «Чародеи» с тезисом века «главное, чтобы костюмчик сидел», литературно и кинематографично кастрированные американизированные экранизации «Обитаемого острова» и «Трудно быть богом» - логичное завершение их творчества.
…
Вот текст, который я выложил на одном из сайтов. За всю жизнь у меня не было такого количества откликов! Как всколыхнулось болото. Какими только званиями меня не награждали люди, воспитанные на высокой культуре Стругацких – и с унитазом сравнивали, и с бараном, и… Вносили в черные списки, слюной брызгали. Истинные ценители. Они писали, ругались, сами удаляли свою ругань, чтобы не так была заметна их интеллигентность, снова выписывали ругань.
Понятно, Стругацкие тешат тщеславие этих людей, они ведь по прочтению полагают себя интеллектуалами.
Представляю, какой миллионоголосый визг поднялся бы в США, если назвать книжку про Гарри Поттера примитивом. А что творилось, когда скончался Майкл Джексон! Взрослые мужики плакали, журналисты опрашивали людей, те славили Майкла точно так же, как славили Стругацких комментаторы моей заметки… Но это не просто недалекие люди, которые ни полслова не поняли из того, что я написал. Главное - это те, у кого научный хуторок. У кого звание народного. Главное – истеблишмент, советская духовная и интеллектуальная элита, знать, с легкостью продавшая и Россию, и душу дьяволу.
Но если уж по интеллектуальному уровню.
Некий журналист пишет статью, как машина обыграла в шахматы Каспарова. Журналист в поисках успокоения обратился к одному из Стругацких, а тот странно посмотрел… Вот так: странно посмотрел.
Имеется в виду, что взглядом своим мудрейший предрек: интеллект человека – ограничен, машина станет умнее человека, и грянут войны между человечеством и кибернетическими солдатами, кибер-войны с тайнами, подвохами, внедренными в наше общество утюгами с искусственным интеллектом, с наступлением судного дня и разумеющимся апокалипсисом. С намеком на что-то космическое.
Единственное, говорил Лев Ландау, чего не может делать машина – так это думать. Шахматы – это задача с большим, но ограниченным числом вариантов, т.к. поле – ограничено. Есть возможность задать граничные условия. Но ни одна машина не сможет играть даже в крестики-нолики на безграничном поле. Для этого потребуется эффективная граница, но она зависит от самих ходов. Можно ввести отдаленную границу, с итерационным ее увеличением. Но каждый раз, для каждого шага, нужно знать, насколько отодвинуть границу при подходе к ней, это опять же новая задача. Но человек играет с легкостью (с потенциально бесконечным полем). Так что не стоило смотреть странно.
Не помню, в какой книжке Стругацкие пишут про некую, ну, некую далее-ёкую планету, которая, ну, словом самоизолировалась. За железным занавесом. И потому, именно по этой причине – деградировала. Да’с. Читатель, если, он, конечно, не фанат Стругацких, сразу же вспомнит примитивное попперовское определение СССР как закрытого общества, и всю американскую пропаганду открытости. Поппер забыл сообщить, что США ограничивали въезд в страну евреев: «У нас достаточно коммерсантов!»
В 1939 г., когда евреи бежали из Германии, Великобритания не отменила квоту (15 тыс. в год) на въезд евреев в находившуюся под их мандатом Палестину, Франклин Делано Рузвельт, в июне 1939 г. запретил кораблю «Сент-Луис» с 930 еврейскими беженцами на борту пришвартоваться в американском порту. Кораблю пришлось вернуться в Западную Европу (портом его приписки был Гамбург), большинство пассажиров были убиты нацистами.
Так что ничего интеллектуального здесь Стругацкие не выдали, наоборот, показали свою отштампованность.
Конечно, было прозрение – в книге «Второе нашествие марсиан», где власти предлагают оппозиции оппонировать на деньги власти. Сегодня во всем мире буржуазная власть платит компартиям за участие в выборах. Но Стругацкие сами оказались заложниками. Власть их любит, транслирует, они безопасны для власти.
«Мы сыты по горло примитивом двадцатого века», - пишут Лившиц и Рейнгард в книге «Кризис безобразия». Писсуар или сто консервных банок Грея Уолтера в Лувре – это не новое искусство, не протест, не эпатаж. Это примитив.
ЭТО ХУЖЕ, ЧЕМ ПРИМИТИВ
Еще вчера я с удовольствием, где можно и где нельзя, вставлял предсказания Стругацких из «Хищные вещи века» (напр., синтетическая музыка – предвидение «фанеры») или из «Второе нашествие марсиан». Сегодня рука не поднимется помянуть фантастов в положительном ключе.
Наверно, по той же причине не поднимается, что поклонники Кнута Гамсуна, когда тот стал коллаборационистом, подходили к ограде его дома и бросали за ограду его книги. Разумеется, Гамсун – мастер, Стругацкие - всего лишь фантасты, с отработанным стилем. «Всего лишь» - т.е. того уровня фантасты, когда недостаток литературного мастерства частично восполняется за счет научно-фантастической формы.
Еще одно сравнение с литературой. Все помнят переписку Виктора Астафьева с Натаном Эйдельманом. Эйдельман в письмах изрядно отделал антисемита Астафьева, однако поступил некорректно – он их опубликовал в самиздате. В те годы диссиденты ненавидели Астафьева. Когда же Астафьев стал принижать героизм советского народа в Отечественной войне, диссиденты мигом забыли об антисемитизме писателя, будто разом у всех память поотшибало, и возлюбили. Активистка пермского «Мемориала» Танечка Курсина откопала близ Перми какую-то завалящую дачку Астафьева, и это было предлогом, чтобы в кончину писателя она рванула на похороны в мороз, в Сибирь, в одних колготках.
Не будем вспоминать явный примитив – первую книжку «Страна багровых туч». Или откровенный вестерн типа «Аэлиты» - «Обитаемый остров». Кстати, в «Острове» - критика буржуазной системы. Как и в «Хищные вещи века». «Обитаемый остров» примитивен своей схемой: человека из будущего со всеми его аксессуарами, в том числе военными, помещают в инопланетное общество, находящееся на более низком уровне развития… Так дети мечтают: «Вот бы на «Акуле» или «Аллигаторе» покрошить войска Чингисхана…» То же относится к нежно любимому нашей бессильной интеллигенцией Румате Касторскому.
Философия? Да, есть у Стругацких некие попытки. Даже не философия, а… Ну, к чему отнести «Смысл жизни – в познании мира…» Т.е. миллиарды людей, которые не научные сотрудники – живут бессмысленно, осмысленной же во вселенском плане называется только жизнь интеллигенции. Зачем мучиться, искать смысл жизни – всё уже заранее изложили Стругацкие в своей формуле.
Как-то в пермском госуниверситете выступал Кайдановский, мастер, выдающийся актер. Одна студентка попросила его оценить творчество Михаила Боярского. «Понимаете, - мягко попытался объяснить Кайдановский, - Боярский играет и поет для семиклассниц…»
Будто бы в продолжение темы одного из семинаров под руководством профессора В. Ф. Панова в Перми, где обсуждали «нового типа» человека с микрочипами в мозгах, новой цивилизации высшего ранга и тому подобного, российские журналисты с печалью комментировали проигрыш чемпиона мира по шахматам – теперь уже Крамника немецкому компьютеру. Дескать, человечеству – крышка, железный конь идет на смену вялым, слабовольным, нежизнеспособным хомо сапиенс.
Вспоминается анекдот. Шерлок Холмс и доктор Ватсон решили путешествовать на воздушном шаре. Приземлились на неизведанной земле. Видят – на пеньке сидит мужик, трубку курит. «Где мы?» – спросили Холмс и Ватсон. – Ничего не ответил мужик. Трубку курил. Внезапный порыв ветра – и шар, взмыв высоко, полетел от неизведанной земли. Тогда мужик крикнул: «Вы на воздушном шаре!» «Как Вы думаете, Ватсон, - спросил Холмс, - кем работает этот джентльмен? – Не знаю! – Элементарно, Ватсон. Это программист. – Почему?? – Во-первых, очень долго думает. Во-вторых, выдает абсолютно точный ответ. В-третьих, когда он его выдает, этот ответ уже никому не нужен».
В газете «Аргументы и факты» как-то напечатали высказывание Кириенко: «Если бы выборы проходили в интернете, я бы явно стал президентом». Комментарий «АиФ»: «Кириенко президент. Game is over.»
Неизвестно, насколько умной была женщина из Индии, которая за 3 секунды извлекала корень 77-й степени из числа. Известно только, что такие номенклатурщики, как Бурбулис и Травкин, люди довольно ограниченные и демагогичные, легко переиграли шахматного гения Каспарова, когда речь зашла о руководстве в Демократической партии России (ДПР). Тогда Каспаров заявил: «Партия проиграна». Он еще не знал, что нужно организовывать не партии, а ЗАО по организации протестов.
Прародители шахмат, чатурранга, чатурраджа, возникли как схема построения и действий войск в те времена. За столетия они приобрели современную форму, но сохранили логику древних сражений.
В древние времена умение игры в шахматы было привилегией общественной элиты, высшей касты, вовсе не обладающей способностями, как во все времена, но владевшей тайным знанием. То же самое относится к карате, гипнозу и т.п.
В еще более древние времена тайное знание-умение, скажем, лепить горшки или плавить металл ставило умельцев на должность президента племени.
Со временем система древних войн стала бесполезной. И вот тут-то, по истечению срока хранения, и появляются шахматные гении – не только из высшего сословия, но также из низших слоев. Т.е. эти люди из низов, обладающие элитным знанием, стали неопасными для руководства. Наоборот, полезными…
Современные войны продуцируют совсем иные игры, с иным полем, иной стратегией. И если бы дело решал компьютер, давным-давно бы Game was over. Но это не значит, что подобных разработок нет. Напротив, после распада СССР они ведутся в США с удвоенной энергией.
Рядовым гражданам предоставлены компьютерные «стрелялки», бои без правил, йога, тестовая система и т.п. Недаром анархист Бакунин утверждал: «Буржуазии для сохранения своего господства достаточно единственной привилегии – образования».
Каждая война, каждая революция, любое значимое социальное потрясение несут в себе угрозу для победителей, возникающих общественных элит тем, что резко и бесконтрольно расширяют круг посвященных в «тайное» знание.
В нашей лаборатории радиоспектроскопии ЕНИ ПГУ шахматные сражения были отдыхом от интеллектуальной деятельности. Шеф страшно нас гонял, когда заставал за игрой. Как только человек вступает в производственные отношения (имею в виду моих знакомых), они утрачивают интерес к шахматам как к чему-то важному. Вовсе не потому, что ощущают неспособность стать чемпионами, это клише для резунов-суворовых или хакамад. Просто производственные отношения для них – многообразнее, интереснее. Как для рабочих производственные отношения – многообразнее, сложнее всевозможных партийных программ.
Если годы, десятилетия сжать в секунды, то ежесекундно труд конкретный переходит в абстрактный, труд творческий – в монотонный, однообразный. Скажем, ранее считавшееся творческим решение дифференциальных уравнений в аналитических функциях сегодня подменяется компьютером.
И наоборот, труд абстрактный (чего не понимал Библер, скажем) становится конкретным. Например, чего стоят шахматные программы Ботвинника, имеется в виду НОВОЕ применение старых стратегий.
Противоречие между абстрактным конкретным трудом выражается в общественном разделении труда, ведущем к классовому обществу и к противоречию между трудом и капиталом. Это основное общественное противоречие, а вовсе не примитивная мальтусовская ограниченность ресурсов.
…
Духовность для семиклассниц, духовная инфантильность, инфантильность в марксизме – неизбежно ведут к унылому либерализму.
В результате либеральных реформ мы уже не догадываемся о чем-то тайном, как это было во времена КПСС, а знаем всю подноготную уж точно. После этого уверять население в том, что есть в природе благородные доны из состава буржуазии, которые борются за свободу, одновременно сочувствуя тем, кого они предварительно ограбили – это уже не инфантилизм. Это уже обман трудящихся.
Итак, что же рисовали «до того» братья Стругацкие в «Стажеры» или в «Полдень. XXII век. Возвращение»? Вполне заурядно – моральный облик строителя коммунизма. Еще ряд книг авторов - явно дидактического, просоветского плана: «Страна багровых туч», «Хищные вещи века», «Обитаемый остров». Везде противопоставление позитивного советского строя, облика советского человека буржуазному, западному. Причем авторы искренни, они хорошо понимают атмосферу капиталистического общества.
Ах, как там цветет коллективное коммунистическое против индивидуального буржуазного… Великая русская и советская литература сделала это гораздо богаче - и не навязывая.
Клеймили Стругацкие капитализм? Клеймили, еще как, под команду «равняйсь», и под козырек брали. Правда, из кустов волка сволочью называли, пришептывали что-то о сталинизме, чего цензура не заметила.
«Второе нашествие марсиан» - не смейтесь! - ругали за аполитичность, она не нравилась и самим Стругацким.
В 1966-м – легкая, почти общепринятая критика советского официоза, причем времен Сталина: «Новые и новые отряды подруг…» Роман «Улитка на склоне», который Стругацкие считают самым значительным своим творением, ничем оппозиционным не отличался, был одобрен цензурой, напечатан в журнале «Байкал» в 1968-м, издан отдельной книгой в 70-е.
«Гадкие лебеди» (1967). Повесть не прошла цензуру, напечатана в журнале пропаганды НТС в СССР «Посев» и была опубликована в СССР в 1987 году, что разумеется.
Прототипами главного героя, Виктора Банева, сами Стругацкие назвали Александра Галича, Юлия Кима.
На самом деле цензура перестаралась, чем и воспользовался НТС – ничего особенного, ничего антисоветского или антипартийного в книге нет.
Аналогично книге Ефремова «Час быка» пытались приписать антисоветское содержание, распространяли миф, что якобы Ефремов, когда ему предложили вставить в «Туманность Андромеды» к множеству памятников, в том числе памятнику изобретателя сахара, еще и памятник Ленину, тот отказался, за что писателю не дали ленинскую премию.
В 2006-м по повести «Гадкие лебеди» был поставлен фильм, сильно отличавшийся от первоисточника, остался незамеченным.
И в детективе «Отель у погибшего альпиниста» - тоже нет ничего антипартийного. Во-первых, он слизан с романа Фридриха Дюрренматта «Обещание». Во-вторых, по типу рассказов о Пуаро, «Отель» - типичное «убийство в закрытой комнате», в конце все собираются, и происходит всеобщее разъяснение, но с намеками на западную полицейщину.
Сами Стругацкие читают повесть неудачей, но в 1979-м «Таллиннфильм» сделал экранизацию, в которой уже под инопланетянами подразумевается интеллигенция, которую не в силах понять сотрудники КГБ, что приводит к гибели несчастных интеллгентов.
Лишь в 1970-м - попытка «из-за кустов» что-то противопоставить официальной псевдоматериалистической парадигме – «Малыш». «Я спрашиваю – они отвечают». Кто они? Инопланетная цивилизация, ноосфера, информационное поле Вселенной и так далее.
И в повести «Миллиард лет до конца света» (1976) тоже нет ничего антикоммунистического, однако в 1988 (разумеется) Сокуровым была сделана неплохая экранизация «Дни затмения», как раз с налетом антикоммунизма.
Итак, до конца 70-х Стругацкие клеймили позором капитализм и рисовали высокоморальный облик строителя коммунизма.
«Жук в муравейнике» (1979) – уже в преддверии перестройки, уже с критикой контроля над наукой, даже КГБ и тоталитаризма в целом:
Стояли звери
Около двери,
В них стреляли,
Они умирали.
В апреле 1999 года Борис Стругацкий в интервью заявил, что герой книги Сикорски – это пример человека, «большую часть своей жизни занимавшегося разведкой и контрразведкой; давно уже привыкшего (при необходимости) убивать; давным-давно убедившего себя, что есть ценности более высокие, нежели жизнь отдельного человека, тем более, человека „дурного“; взвалившего (совершенно добровольно) на себя чудовищный груз ответственности за всё человечество». То есть, банальное противопоставление личности массе.
Что захватывает? Детективный жанр, фантастическая форма, не более того.
Потом случилась перестройка. И Стругацким не о чем стало писать. Они ничего больше не могли сообщить миру. Массовые увольнения, вымирание населения в результате свободы и демократии, бомбардировки Белграда, Багдада после распада империи – не тема их бестселлеров. Исчез уютный интеллигентский мирок, его сменила катастрофа. Пермский классический университет пошел на демонстрацию под лозунгом «Не губите интелект нации!» Да-да, с одной буквой «л».
Но перестроились. Подобно социалистическим профессорам, которые, как Гавриил Попов, ранее яростно защищали социализм, чтобы потом опрокинуть ночной горшок ему на голову. Гавриил Попов, декан эконофака МГУ, чтобы поступить на факультет, нужно было дать декану в лапу дубленку. А лучше две.
И вот что получилось в результате, цитирую либеральный сайт «Эхо Москвы»:
«Переписка Бориса Стругацкого и Михаила Ходорковского, которую «Новой газете» с согласия авторов писем опубликовать их в нашей газете передал адвокат Юрий Шмидт, — культурное событие несомненной значимости.
Это диалог одного из самых известных в мире писателей-гуманистов и главного политзаключенного современной России. Который, что символично, родился в июне 1963-го, когда была написана самая знаменитая повесть Стругацких «Трудно быть богом». …»
Если кто не в курсе: Стругацкие самые-самые известные в мире писатели-гуманисты, Толстой, Хемингуэй, Экзюпери, Ремарк, Шолохов, Фолкнер отдыхают. Ходорковский – это Юлиус Фучик нового времени!
Справка: Ходорковский – бывший комсомольский вожак, элита КПСС, 1-й секретарь горкома ВЛКСМ. И не просто горком, а московский горком. ВЛКСМ – верный помощник КПСС. За год Ходорковский умудрился «заработать» 8 млрд. долл., тут уж отдыхает Билл Гейтс. Уворовал Ходорковский эти деньги в том числе у пенсионеров. Благодаря деятельности таких выдающихся гуманистов, как миллиардер Ходорковский, смертность в России превысила рождаемость и превышает по сей день.
Теперь читаем собственно диалог.
«Я сам, без ложной скромности, могу неплохо прогнозировать в своей области на 5 и даже 10 лет вперед».
Это Ходорковский о себе, любимом – еще одна Кассандра, увы, она тоже не смогла предсказать, что ее прикончат. А вот ответ нашего светильника разума:
«Я пессимист, это верно. Но Вы - безусловный и неукротимый оптимист. Вы уверены, что власти предержащие управляются своим ratio, что они размышляют, что они следуют логике. Безусловно, они логичны, но — по-своему. Их логика опирается на совершенно другую, не знакомую нам с Вами парадигму. Они, разумеется, знают словосочетания «благо народа», «процветание страны», они сами охотно эти словосочетания употребляют, но вкладывают в них свой, особенный, сугубо личный смысл.
Они совершенно точно знают, что благо народа — это прежде всего ИХ личное благо, а их благо — это жесткая всеконтролирующая власть. Помимо этой власти и без этой власти народ пропадет, превратится в стадо неуправляемых и в конечном счете несчастных животных. Будет смута, а ничего хуже смуты они представить себе не в состоянии.
«Процветание» же «страны» есть прежде всего мощная ее милитаризация («у России всего два союзника — армия и флот», и доблестные органы, добавляем мы сегодня), ибо вне милитаризации мы ничто и звать никак, нас любая Грузия скушает, не говоря уж об Америке («скушать» — любимый глагол т. Сталина, когда речь шла о внешней политике).
Упадет уровень жизни — не страшно, зато власть тверда и управляемость неукоснительна. Социальные волнения — не страшно, есть ОМОН и спецназ, голодный до наведения порядка. И есть безотказные СМИ, всегда готовые объяснить, демонстрации преступным заговором мафиозных структур, или происками отбросов нашей суверенной демократии, или даже бессовестной агрессией мировой закулисы, которая спит и видит.
Ничего нет и не может быть в стране страшного, если вертикаль власти нерушима и рейтинги главных лиц высоки.
Кто сказал, что «для аскетов поддержание высокого технологического уровня есть сегодня важнейшее условие удержания их власти в России»? Ничего подобного. Таким важнейшим условием является укрепление, укрепление и снова укрепление властной вертикали (армия, флот, органы, СМИ).
Кто сказал, что «тоталитаризм в большой европейской стране XXI века делает жизнь сильно некомфортной и, более того, бесперспективной даже на весьма коротком историческом отрезке времени»? Это, может быть, верно для простого обывателя и для обывателя интеллигентствующего, но комфорту носителя власти тоталитаризм отнюдь не помеха (если он не переходит разумные границы, превращаясь в Большой террор).
Есть единственная возможность прекратить этот «пир духа» — раскол внутри элиты, шизофрения власти. Должен появиться новый Горбачев (а может быть, сразу — Ельцин), человек в авторитете, которому не нравится управлять холопами, которому одной только Власти мало — ему нужна будет вдобавок еще и Слава. Откуда берутся такие, бог весть, но они регулярно (хотя и редко) в России появляются. Не знаю, способствует ли появлению такой кометы экономический кризис, но и исключать подобное не могу. Так что — ждем-с.
Как видите, некий оптимизм («со слезами на глазах») свойственен и мне».
Слава… Что ж, славу Герострата Горбачев и Ельцин заслужили. Видимо, Стругацкому всё равно, что думают о них рабочие, выброшенные в ходе реформ на улицу такими, как Ходорковский.
Однако на какой планете жил во время переписки с олигархом Борис Стругацкий? На Луне? Или он не ведал о развале ВПК, об окончательном отставании России по числу спутников от США, наконец, о непотопляемом Сердюкове? Ведь этот министр нанес такой урон армии, то бишь «милитаризации», какой бы и сотня диверсантов не смогла.
И далее – нелепый столичный миф о страшной вертикали власти. Какая вертикаль – если налоги не могут собрать, потому и шкала налогообложения плоская. И, разумеется, «тоталитаризм», как без него, без него столичная либеральная общественность останется без доходов. А для рабочих – вакханалия цен (либерализация цен!), злостное нарушение закона об индексации зарплаты.
Кто сказал, что руководители СССР – аскеты? Откуда он выкопал, что высокие рейтинги руководителей – гибель, откуда он выкопал, что у НАШИХ руководителей – высокие рейтинги?
Далее - примитивная тема раскола внутри элиты. Мол, ребята, наша надежда на тех, кто грабит, но других, которым руководящие кресла еще не достались.
Множество социальных волнений вызвано стараниями Вашингтона: в Киеве, в Триполи, в Каире, в Гонконге или – разве кто-то сегодня в этом сомневается? И где в России Стругацкий видел социальные волнения? Где мощные забастовки? Подъем рабочего движения начала тысячелетия, на ВЦБК, в Щучьем, Тутаево, Ясногорске давно миновал. Есть лишь пародия на протесты – в лице московских либеральных тусовок.
«Всякий авторитаризм, - пророчествует далее Стругацкий, - всякое огосударствление социальной жизни — это обязательно торможение, застой, прекращение прогресса, привычная милитаризация и даже — война (как минимум «холодная»). Это — неизбежное отставание от стран со свободной экономикой, унылое превращение в Верхнюю Вольту с ядерными ракетами. Это «перемежающийся дефицит», это предприятия, не способные стоять на своих ногах, и — конечно же! — это ничем не ограниченное могущество всепроникающей, вездесущей, бесконтрольной бюрократии, как песок заполняющей все сочленения государственного механизма... Такое государство прежде всего неконкурентоспособно. И оно вынуждено будет что-то делать с собой — какую-нибудь перестройку организовывать, смену элит производить, выруливать на торную дорогу цивилизации».
Торная дорога цивилизации – это, разумеется, разбомбленные детские сады в Белграде, это зверское убийство Каддафи. Это иракский араб на веревочке, которую держит цивилизованная американка. Это потоки героина из Афгана в Россию, контролируемые США, это Сонгми, это города Северной Кореи, сожженные напалмом, это янки, бьющий сапогом в живот пленному вьетнамцу, это Майкл Джексон, это Микки Маус. Это резиновые церкви, резиновые бабы, презервативы с пупырышками и прокладки с крылышками.
«Государство – неэффективный собственник». Эту глупость повторяют, как присягу, все российские президенты, обеспечивая зарубежным компаниям с их тухлой свининой, резиновыми ножками Буша, пластилиновыми «Марсом» и «Сниккерсом» свободное проникновение на российские рынки.
Видимо, светильник разума не в курсе, о чем писал экономист Преображенский, не в курсе, что и зачем делали – ДЛЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ ЭКОНОМИКИ – Бисмарк, Гитлер, Перон, Кастро. Огосударствление делали. Госмонополию на внешнюю торговлю делали. Государство – не эффективный собственник только тогда, когда оно в руках ходорковских с абрамовичами и потаниными. Чтобы было понятно: огосударствление – это снижение издержек производства. Это тенденция капитала к централизации.
Что до дефицита, этот пунктик тоже включен в программу примитивных журнальчиков типа «Посев». Сегодня в стране невозможно купить обычный ситцевый носовой платок. Или мясо без наполнителя. Или настоящий хлеб. А вот предприятий, которые в принципе не могут самостоятельно стоять на ногах, у нас в стране свободной демократии – пруд пруди, разве за исключением сырьевых.
И этот набор пропагандистских штампов про «неэффективность» и т.п. городит тот, кого сдают за интеллектуала.
«У нас нет в запасе другого человечества — только такое: готовое, если понадобится, умереть за своего ребенка, да что там за ребенка — за сорокачасовую рабочую неделю готовое умереть, — но решительно не способное палец о палец ударить ради «дальнего своего».»
Нет, голубчик, это именно ходорковские довели страну до такого состояния, что населению плевать не только на 40-часовую рабочую неделю, но и на ближнего своего. Ах, да, Борис Стругацкий последние десятилетия жил на Луне.
Еще одно знаковое место из переписки: примитив Мальтуса по поводу ограниченности ресурсов на Земле. Якобы экспроприация воров – бесполезна.
Еще – Ходрковский решил узнать, какие стоят перед человечеством научные проблемы. Да вот, пишет Борис Стругацкий, есть такая проблема управляемого термоядерного синтеза, никак ее решить не могут. В ответ Ходорковский отписывает, по-отечески, знаете ли: там всё в порядке. Уж скоро. Бизнесмен отвечает астроному. Как Сталин был большим ученым, бизнесмен считает себя знатоком всего.
Этот фрагмент удалили из переписки, видимо, ее правят по мере поступления критики.
«Властвуют нами все-таки — аскеты или гедонисты? Подвластен им все-таки - народ или коллектив? Однажды эти вопросы уже решала Россия — в самом конце 20-х. Тогда победили аскеты — носители чистой беспримесной ледяной власти с нечеловеческим лицом. Они и сегодня - не сильнее, может быть, но свирепее, напористее, и надежда только на то, что времена все-таки другие и пресловутый лозунг «Обогащайтесь!» незримо, но почти осязаемо реет над политическими ристалищами».
Вот так вот, эпитетами и отсылками на аскетизм и гедонизм, можно завуалировать тот факт, что Ходорковский на год обогатился на 8 млрд. долл. Нужно только уточнить: «обогащайтесь – за счет трудящихся, счет третьих стран».
О какой аскезе элиты ВКПб говорят живущие на Луне? О пирах валтасаровых, о многочисленных дачах вождя, о барахле Ягоды, включая искусственный член, о коврах маршала Жукова, о бриллиантах Руслановой, о мужеложстве Ежова, о пристрастии Берии к чужим женам?
Видимо, Борис Стругацкий настолько слеп, что не видит разницы между ленинизмом и сталинизмом, которую понимает даже Кургинян.
Но вот что говорили действительные, а не выдуманные либералами светильники разума о «нечеловеческих» лицах:
Махатма Ганди: «Идеал, которому посвятили себя такие титаны духа, как Ленин, не может быть бесплодным. Благородный пример его самоотверженности, который будет прославлен в веках, сделает этот идеал еще более возвышенным и прекрасным».
Альберт Эйнштейн: «Я уважаю в Ленине человека, который с полным самоотвержением отдал все свои силы осуществлению социальной справедливости... Люди, подобные ему, являются хранителями и обновителями совести человечества».
Бертран Рассел: «... Наш век войдет в историю веком Ленина и Эйнштейна, которым удалось завершить огромную работу синтеза, одному - в области мысли, другому - в действии. Ленин казался мировой буржуазии разрушителем, но не разрушение сделало его известным. Разрушить могли бы и другие, но я сомневаюсь, нашелся ли бы хотя еще один человек, который смог бы построить так хорошо заново. У него был стройный творческий ум. Он был философом, творцом системы в области практики... Государственные деятели масштаба Ленина появляются в мире не больше, чем раз в столетие, и вряд ли многие из нас доживут до того, чтобы видеть равного ему...»
