На дворе март. Весна задерживается. С неба сыплет мелкий снег, похожий на нудный холодный дождь. Ветер подбирается под одежду со всех сторон, и от него нет никакого спасения. Не помогает добротная, тёплая одежда.

Она стоит на автобусной остановке в лёгком пальтишке и разбитых вдребезги туфлях. К ней прижимается посиневшая от холода шестилетняя дочь, одетая не лучше матери. У обеих руки спрятаны в рукава пальто, а головы максимально вжаты в поднятые плечи. Но это нисколько не спасает от ненавистного холода. Обе молчат. Говорить не хотелось. Люся окончательно разругалась со своей матерью. Та больше не смогла переносить пьянки дочери и приводимых ею неприятных мужиков. Мать согласилась оставить у себя восьмилетнего сына Люси. Готова была оставить и внучку. Но Люся этому воспротивилась. После очередной пьянки не совсем протрезвела, и потому приняла неумное решение. Теперь не представляла, куда ей податься с ребёнком.

Люсе 24 года. Она многое повидала в жизни, больше плохого. Специальности никакой не имела, и никогда не рвалась её получить. Два раза в пьяном угаре забеременела, родив мальчика и девочку, не имея понятия, кто были их отцы. Слишком много у неё было мужчин, с которыми легко вступала в близкие отношения ради предложенной нехитрой еды, а главное - любого спиртного, лишь бы в нём были градусы, уводившие на некоторое время от действительности. В такие минуты жизнь казалась беззаботной и весёлой.

Люся попала в положение, из которого не знала, как выйти. Голова плохо соображала после вчерашней попойки, проходившей в незнакомом бомжатнике. Там была какая-то в летах баба - алкоголичка и несколько мужчин разного возраста, требовавшие от Люси близости за то, что ела и пила за их счёт.

В кармане не было ни гроша, даже на флакон самого дешёвого одеколона. Сейчас с удовольствием выпила бы, не разводя водой. Ни подруг, ни знакомых, к которым могла бы пойти Люся, у неё не было. На прощание мать сказала, что неразумная дочь пошатается по городу, и приползёт на коленях с просьбой пустить в дом. Она подумает, прощать ли в очередной раз непутёвую дочку.

Чем дольше Люся стояла на холодном ветру, тем быстрее проходил ночной хмель. Она стала подумывать, как уговорить мать пустить в дом, когда перед ней появился спаситель. Леонид, для дружков Лёха, направлялся с бутылкой самогона домой к сожительнице, чтобы похмелиться. У него трещала голова не меньше, чем у Люси. В замёрзшей девушке сразу узнал человека, страдающего, как он. "А деваха ничего, не то, что моя нынешняя сухопарая мымра. - подумал Лёха, нагло осматривая Люсю с головы до пят. - с такой можно по полной оторваться в постели." Взяв незнакомку за руку, повёл к себе домой, бросив одно слово: "Пошли!" Люся с радостью приняла неожиданно свалившуюся спасительную помощь. Шли очень быстро. Девочка едва успевала перебирать окоченевшими ножками.

Квартира Лёхи для Люси показалась дворцом, состоящим из трёх комнат. На царивший в квартире беспорядок Люся не обратила внимания. Она видела квартиры похуже. Было безумно тепло, за что можно отдать что угодно, даже чёрту душу. Сожительница Лёхи, намного старше Люси, выглядела неприглядно. Она молча выполняла требования развеселившегося Лёхи по приготовлению нехитрой закуски. Бутылку самогона осушили моментально. Лёха по случаю нового знакомства, и в честь вечной любви и дружбы, бегом притащил две бутылки крепкой вонючей жидкости.

Когда Лёха хорошо выпил, резко изменился. Глаза налились кровью, а щёки стали багрового цвета. Он начал громко разговаривать, перейдя на сплошной мат. Пьяную речь сопровождал сильными ударами по столу здоровенными кулаками. От ударов посуда бойко подпрыгивала. Пустые бутылки со звоном скатились на пол. Хорошо, что уставшая дочка Люси крепко спала в дальней комнате, и ничего этого не видела и не слышала.

Лёха продолжал грозно кричать, что никому не позволит ослушаться его, задарма дающего пожрать, да ещё с выпивкой. Сожительница Лёхи шепнула Люсе, что Лёха был контужен, и поэтому, когда напьётся, становится невменяемым, раздавая ощутимые тумаки налево и направо.

Неожиданно Лёха до гола разделся и потребовал, чтобы женщины последовали его примеру. Сожительница быстро разделась и юркнула в громадную, всегда разобранную постель с грязными скомканными простынями с разводами пятен.

Люся замешкалась. Лёха грубо снял с неё одежду и толкнул к сожительнице. Богатырским сном он заснул лишь под утро. Ночное веселье продолжалось десять дней, после чего Лёха сожительницу выгнал, заявив, что ему накладно кормить двух взрослых дармоедок с ребёнком впридачу. Сожительница, молча собрала нехитрые пожитки, и ушла.

Люся думала, что Лёха станет спокойнее. Её надежды не оправдались. Напившись до одури, беспричинно опускал на голову Люси кувалды - кулаки. К этому она привыкла, так как раньше ей доставалось от буйных мужиков - собутыльников. Люся выполняла все требования Лёхи. Она не стала перечить, когда тот потребовал, чтобы девочка спала с ними в одной кровати. Перепуганный ребёнок постепенно к этому привык и никак не реагировал на всё происходящее. Вскоре Лёха стал приставать к девочке, поглаживая её, и говоря ласковые слова, называл дочкой. Люся надеялась, что этим всё закончится. А это было только началом последующих неприятностей.

Как-то поздно ночью пара выпивох опорожнили две бутылки самогона. Когда у Лёхи налились глаза кровью, по обычаю, грохнув кулачищем по столу, потребовал, чтобы Люся разбудила дочку и положила в их кровать. Сказал, что сегодня за хлеб и соль Люся должна будет ублажать его вместе с дочкой. Люся отказалась это делать. Услышав отказ, Лёха стал безжалостно колотить её кулаками по лицу, отчего у неё пошла кровь из носа и разбитых губ. Когда Люся попыталась выбежать из квартиры, Лёха дав ей хорошего пинка ногой в живот, побежал закрывать входную дверь на ключ. Люся с перепугу, выбежала на балкон, перелезла через перила, и чудом добралась через разбитое окно в комнату - сушилку. Сбежав по лестнице с четвёртого этажа, пьяная Люся помчалась в сторону автобусной остановки, где, побитая и растрёпанная, налетела на четверых молодых ребят, возвращавшихся из молодёжной вечеринки. Они кое-как выяснили у Люси, что её избил сожитель, и что её маленькая дочка находится в опасности. Ребята с Люсей быстро пошли к дому Лёхи.

Лёха, закрыв на ключ дверь, возвратился в комнату, оказавшейся пустой. Нигде не найдя непослушную Люсю, Лёха озверел окончательно и, забежав к спящей девочке, схватил в охапку и притащил на балкон. Поставив на перила балкона, потребовал, чтобы девочка стала звать маму. Та кричала, но Люся не слышала, так как была далеко от дома.

Проснувшиеся соседи слышали крик ребёнка, но не придали ему значения. Одна пожилая женщина видела в окно своей квартиры, расположенной на втором этаже, как что-то большое пролетело вниз. Женщина плохо видела и потому решила, что пролетела большая птица. Она не слышала крика девочки и звук упавшего тела, так как не надела слуховой аппарат. Но старушка оказалась важным свидетелем, твёрдо утверждавшей, что принятое ею за птицу, пролетело вперёд от дома.

Подбежавшие парни с Люсей к дому, увидели лежащую на земле девочку. Она была в нескольких метрах от дома. Впоследствии они, чётко показали это место во время следственного эксперимента.

Девочка была жива, но в полусознательном состоянии. Сумела выговорить, что её поставил на перила балкона дядя Лёха, а потом сильно толкнул в спину.

Скорая увезла девочку в больницу, где она умерла через два часа. Приехавшая следственно - оперативная группа приступила к осмотру места происшествия. Но прежде пришлось сотрудникам "Беркута" брать штурмом квартиру Лёхи, так как он фундаментально забаррикадировался и категорически отказался добровольно открыть дверь.

На допросах Лёха, при поддержке адвоката, виновным себя не признавал, заявляя, что с девочкой произошёл несчастный случай. Якобы она, проснувшись, и не найдя мать, испугалась и стала плакать. Он девочку поставил на перила балкона, чтобы та позвала пьяную мать, бросившую её, и незаметно удравшую из квартиры. Хотя он крепко её держал, всё время вертевшаяся девочка, поскользнулась на перилах и упала вниз.

По делу было проведено несколько судебных экспертиз, одна из которых определила, что девочка, поскользнувшись, должна была упасть вертикально вниз. Она же отлетела на несколько метров вперёд. Следовательно, девочка получила большой силы толчок, от которого падала на землю по дуге.

В суде Лёха показания не изменил. Но не смог с защитником убедить суд, что произошёл несчастный случай. Он понёс суровое заслуженное наказание.

Люсю лишили родительских прав на сына. Случившаяся трагедия, усугублённая алкоголизмом, повлияв на её психику. Она была помещена на излечение в областную психиатрическую больницу. Врачи – психиатры города по служебным делам часто бывают в этой больнице. Один из врачей был другом следователя, проводившего расследование в отношении Лёхи. Так как следователя заинтересовало состояние здоровья Люси, попросил друга при возможности её посетить.

Однажды, возвратясь из командировки, врач рассказал, что Люся сутками сидит на больничной койке, качая подушку, как ребёнка. Пытается что-то напевать, похожее на колыбельную песню.

Следователь поблагодарив друга за информацию, подумал, что слишком поздно у Люси проявилось материнское чувство.