Жестким минусом...
Жестким минусом протрезвился и замерзаю я.
К черту ль, к Богу на свет явился?- кто бы согрел.
Серой мышью в углу забился, по стенам лазая.
Плоти похотями добился все, что хотел.
А жизнь все та же: кишит все крысами оголодавшими,
Те же многоэтажки крышами в небо глядят.
От реальности вновь прикрылся нервами сдавшими,
А мир все тот же, лишь изменился мой точечный взгляд.
Раньше мир этот отражался в детском сознании
В цвете розовом и менялся изо дня в день.
Утром следующим вновь рождался с жаждою к знаниям,
Но с каждым выпадом обнажался мозг набекрень.
После следует неизменная жесткая логика:
Вновь убитый, очнулся пленным плоти своей.
Неизменно вперед настенные тикают "ходики"
Проверяя на прочность тленные петли дверей.
Закрой за мною эту дверь навеки.
Что ждет меня теперь - никто не знает.
Потрепанные перья, вены - реки,
Но, верь не верь, мелодия играет.
К черту ль, к Богу на свет явился?- кто бы согрел.
Серой мышью в углу забился, по стенам лазая.
Плоти похотями добился все, что хотел.
А жизнь все та же: кишит все крысами оголодавшими,
Те же многоэтажки крышами в небо глядят.
От реальности вновь прикрылся нервами сдавшими,
А мир все тот же, лишь изменился мой точечный взгляд.
Раньше мир этот отражался в детском сознании
В цвете розовом и менялся изо дня в день.
Утром следующим вновь рождался с жаждою к знаниям,
Но с каждым выпадом обнажался мозг набекрень.
После следует неизменная жесткая логика:
Вновь убитый, очнулся пленным плоти своей.
Неизменно вперед настенные тикают "ходики"
Проверяя на прочность тленные петли дверей.
Закрой за мною эту дверь навеки.
Что ждет меня теперь - никто не знает.
Потрепанные перья, вены - реки,
Но, верь не верь, мелодия играет.