Лепечет листва, и блестит на ветру...

* * *

 

Лепечет листва, и блестит на ветру,

И делает как бы зовущей жару –

Как будто из области древнего зноя

Невидимый вестник примчался за мною.

 

Из области той, где с начала времен

Плывет вдоль черты побережья Тритон –

И каменной музыкой воздух колышет,

И некто на Севере музыку слышит.

 

Несчастье – родиться со слухом таким,

Тритону внимать, и наядам нагим,

Которые в море поют бирюзовом

И делают ветер не ветром, а зовом.

 

Так больно не виданное вспоминать,

Но, может быть, в этом и есть благодать:

Вдруг явственно вспомнить строенье простое

В сосновом лесу над плесканьем прибоя.

 

По странно безлюдным волнистым горам

В наполненный каменной музыкой храм

Пройти шелушащейся, высохшей чащей,

Сквозящей, соленой от пены летящей.

 

Храм настежь открыт – белизна, пустота,

И статуя с горестной линией рта,

Которая каменной музыке внемлет

И в ужасе слабые руки подъемлет.

 

Но это не статуя, это – душа,

Что каменной музыке внемлет, дрожа,

И знает, как музыка эта ужасна,

И страждет, и все же векам не подвластна.