ДЕТЕКТИВНЫЙ ТРИЛЛЕР «КОРОЛЬ ЛИР»

 

Я не вожу телег, не ем овса…

 

Шекспир рисует Лира глупцом, который задает дочерям идиотский вопрос: «Кто меня больше любит?» Цель вопроса еще более идиотская: кто больше любит, тому больше наследства и достанется. То есть: достоинства, умение, ум, воля – вообще не играют никакой роли, на народ плевать. Но верхом идиотизма является способ, как Лир собирается узнать, кто больше любит: он спрашивает об этом у тех, кто в курсе, что бОльшую долю получит тот, кто больше любит.

- А… вы любите детей?

- Как вам сказать. Безумно!

 

Теперь представьте: Лир дожил до гробовой доски, но ничегошеньки не знает о своих дочерях.

Доченьки же – достойны папаши, Гонерилья говорит так, что скулы сводит при чтении, а дурак Лир радуется. Вон, оказывается, как она меня любит, аж язык у нее немеет!

 

Дальше – еще больший идиотизм: ведь сначала, определить, кому что, он должен выслушать всех трёх! А Лир сразу же, не выслушав двух других дочек, отдает Гонерилье какую-то часть, причем Шекспир даже не указывает, какую.

 

Регана сообщает Лиру, что присоединяется к предыдущему оратору и добавляет от себя, что никаких радостей в жизни у нее нет, кроме как любовь к отцу. Ни мужика, ни наследников ей не надо, и на государство ей глубоко фиолетово, только тем и занята, что папашу любит. И этой профнепригодной лентяйке Лир отдает вторую часть государства! Рыдайте, народы.

Причем Лир еще и приговаривает, что ее доля ничем не хуже, чем у Гонерильи. Тогда на кой весь этот цирк? Однако оказывается, что лучший кусок он приберег для Корделии.

 

И тут оказывается, что Корделии, которая уж высказала в строну, что думает о Гонерильи, тоже плевать на население, она ничуть не старается хоть как-то найти консенсус, пойти навстречу кретину-отцу, который уж при смерти, хоть соврать.

Здесь, без сомнения, мы судим с точки зрения сегодняшней, мы должны соображать, что в те времена люди были совсем тупыми. И Шекспир тоже. И зачем тогда все это читать…

 

Но нет! Шекспир думает точно так же, как мы сегодня. И он сообщает нам об этом устами Корделии:

«На что супруги сестрам, Когда они вас любят одного?»

 

А Лир? А что Лир. Мы уже сказали, он идиот. Жизнь прожил рядом с Корделией, чтобы из-за пары фраз объявить: «Ты мне навек чужая». И это он говорит той, которую любит больше всех! Маразм. Сам-то Лир трех народил, а всё не в курсе, что вербальное доказательство ничего не стоит.

 

И тут мы, после слов Кента, догадываемся: маразм. Старческий маразм. Тут вам и старый князь в «Подростке», тут вам и «Дядюшкин сон», только у Достоевского всё закрученнее. Кент совершенно напрасно взывает к Лиру, тут к врачу надо взывать. И к адвокату.

 

Шекспир беспощаден к своим героям, они у него как подопытные крысы, дальше он выказывает полным кретином уже Глостера. Тот верит какому-то письмишку любимого сына. И подсылает к нему своего внебрачного сынишку – в качестве стукача.

Что обескураживает более всего – Глостер сам своими глазами видел показательный пример в лице Лира. Чтобы наступить на те же грабли. Разве не идиот?

 

Шут выступает в роли психоаналитика, и мы видим всю тщету психоанализа, ибо маразм у Лира, старческий мазам.

 

Сгруппируем героев: Гонерилья, Регана, Эдмонд, герцог Бургундский, герцог Корнуэльский. Их менталитет в точности совпадает с менталитетом российских буржуа или чиновников, исполнителей воли буржуа. Ну и доченек вырастил папаша!

 

Кент тоже хорош. Набрасывается на стрелочника, на Освальда…

 

Богач-отец всегда милей

И на ином счету.

Судьба продажна и низка

И презирает бедняка…

 

Того, кто служит за барыш

И только деньги ценит,

В опасности не сохранишь,

И он в беде изменит…

 

Когда попов пахать заставят,

Трактирщик пива не разбавит…

 

- поет шут. А Россия – Россия не слушает.

 

И тут – враги вырывают у России… тьфу, у Глостера глаза. Он прозревает, лишившись глаз. «Эдип» Софокла сложить с «Песнью о Роланде» и поделить пополам. О, кровожадный Шекспир!

 

Но если ахейцы поцапались с троянцами из-за бабы, тут война из-за старика, Корделия говорит:

Вооружилась я. Король Французский

К моим мольбам не мог остаться глух.

Я выступила не из жажды славы.

Но из любви, лишь из одной любви,

Чтоб за отца вступиться.

 

Вот так, из-за одной любви, текут реки крови. Однако какой непатриотичный Шекспир, призывает Французского короля.

 

Лир:

При виде жертв подобных

Нам боги сами курят фимиам.

Так ведь тут вам не Древняя Греция, как же это инквизиция пропустила.

 

Но вся махаловка – увы, за кадром, ни Ареса тебе, ни Афины-Паллады.

Однако, аки Ахиллес с Гектором, аки Пересвет с Челубеем, пошел брат на брата… Хотя зря ожидал бы американский зритель, как Эдмонд ему как дал, а тот ему хась, а Эдмонд ему как дал… Написано одно слово: «Схватка». И Эдмонд падает. Недоработка! Она будет исправлена в «Гамлете». Правда, перед смертью будущий покойник говорит и говорит, не переставая, как зомби.

 

Уж близится развязка, поцелуй в диафрагму, зло побеждено. Можно уходить с сеанса? А Шекспиру всё мало крови! Разве зря Эдмонд отправлял к Корделии офицера? Для начала Гонерилья травит ядом сестру, затем делает себе харакири. Конечно, хотелось бы, чтоб все эти приятные глазу события проходили не за кадром, а вживую! Затем Лир, едва придя в себя, видит, что Корделию удушили (тоже бы хотелось видеть!), и сам дает дуба.

Звучит похоронный марш. Смотрите телеканал «Самое страшное».

 

Адаптировал содержание Борис Ихлов, 28.9.2019