Немцы должны быть нам благодарны из Белогорские афоризмы. Том 2
Немцам грех так уж жаловаться по поводу массовых изнасилований их женщин нашими военнослужащими в конце 2-ой Мировой. Во-первых, в качестве мести, спонтанные половые акты – пусть и насильственные, пусть и со смертельным исходом – всё-таки выглядят намного гуманнее методических массовых умерщвлений, которые немцы, напав первыми, практиковали сплошь да рядом, особенно на территории СССР. Кроме систематических казней евреев, коммунистов, партизан, и всех, заподозренных в помощи перечисленным, достаточно указать на огромное количество (миллионы) советских военнослужащих, замученных в германском плену. Наших в их лагерях умерло никак ни меньше половины (по самым скромным подсчётам), а их в наших потом- не более 15%. Ну и чья система была более человеколюбивой?
По самой тенденциозной оценке (неких западных феминисток) по всей оккупированной Германии (т.е. включая и территории, занятые союзниками) было изнасиловано 1,9 миллиона* женщин. Возьмём в качестве исходной эту явно надутую цифру, и спросим: Сколько их реально в результате этих изнасилований умерло? Думаю, не более 1%, но, даже если поднять долю до фантастических 10%, по всей завоёванной стране (включая не нашу сферу влияния) это составило бы 190 тысяч женщин. Пусть так, во что мне лично крайне трудно поверить, – такая ли уж это неслыханная плата хотя бы за одну Блокаду Ленинграда, в результате которой у нас точно скончалось от голода несколько сот тысяч мирных граждан (те самые женщины, старики и дети)?
Во-вторых, оставшиеся 90% (используем уж данные подозрительной статистики до конца), т.е. 1,71 миллиона, женщин потенциально после произведённых с ними половых актов могли бы стать матерями. И, если хотя бы 1% (или 10!) из них действительно матерями стали, то этим могла быть восполнена убыль в населении. Таким образом мы (и отчасти американцы и англичане) обеспечили им (немцам) прилив свежей крови (кстати, в основном, арийской, что бы они там ни выдумывали). Возможно, это было сделано слишком грубо и даже с большими потерями, но разве – семя победителей (по германским же представлениям) – не противоядие от намечавшегося уже у них в результате безумных нацистских экспериментов вырождения? Т.е., наступая и убивая (ведь это была война), мы несли Германии не только уничтожение, но и новые семена жизни. Мы, интернационалисты, в отличие от них, считавших наших женщин расово неполноценными, их женщинами не брезговали.
Понимая, что вышеприведённые мною рассуждения выглядят по меньшей мере столь же цинично и одиозно, как «Реабилитация» Хармса, всё же хочу дорасставить точки над i. Я далёк от того, чтобы оправдывать какое-либо насилие, и бутылки, забитые в половое отверстие для меня ни сколько не симпатичнее газовых камер. Само собою, и страдание не измеряется на весах и в цифрах (см. Достоевский). Но то и дело предпринимающиеся и ныне (2015) даже усиливающиеся попытки свалить всё в одну кучу и приравнять наши грехи во 2-ой Мировой к немецким, равно как и попытки отобрать нашу победу в пользу американцев, возмущают мою душу и заставляют взяться за перо. Россия никогда не была таким уж монстром по отношению к странам (почти всегда в ответ на их нападение) ею оккупируемым. Всегда – в гораздо большей степени – страдали наши люди (в результате наших же внутренних гражданских неурядиц). А европейцев, как предполагаемых носителей культуры, мы щадили особенно. Разве не так? Не потому ли до сих пор ещё существует то, что обычно называется Европой?
*Для справки: Численность оккупационных советских войск в Германии в конце войны составляла не более 1 млн чел., а на занятой нами территории местных жителей насчитали чуть более 18,5 млн.
