лето 2022
Изболясь прострелом под крестец,
поднимусь над клевером
и снова
оглянусь на Сиверский Донец
между Красной горкой
и пунцовой.
Там подсолнух стелется ничком
под небесным ухающим прессом.
И вращает жареным зрачком,
осыпая семечки в железо.
Там растет оборванная тень
от соседской яблони и вишни.
Мир ловил меня
и прилетел,
потому что спрятаться не вышло.
Потому что льется на восток
из протоков смерти семигрудой.
Льется так,
что из гнезда желток
некому и вылакать покуда.
***
Так хочеться на вулицю піти
з мигдальним ескімо під час сирени
о другій ночі і аж до п’яти.
Це сраний акмеїзм.
Це забаг навіжений
/не притаманний в кращому житті
ні мертвому -- в мені, ані живому/
лише затим, що відібрало мову.
І стукай хоч горохом до стіни.
Або вмикай крізь струм внутрішньовенний
над кожним руським містом, поіменно,
принаймні звуковий сигнал війни.
Такий,
щоб дві дурні каріатиди
спитали в двірника чи у сміття
«чо за хєрня?» --
Звичайна панахида.
Коли початок чуєш за життя.
***
Ой, суглинок, да кому он пухом,
или чернозем назло врагам.
Пьют сырую реку кверху брюхом,
у нее кисельны берега.
Был ли мальчик,
был ли хрен с усами,
кто-нибудь, шагающий вразброд.
Это серпень стал косой на камень
и сечет.
Был ли сыч с тувинскими глазами
в оренбургских вязаных чехлах.
Не косись на воду или камень
половиной темною чела.
Поднебеньем черным или синим
помолись сияющим песцам.
Половина вражеского сына
в мать, поди, а родинкой в отца.
***
Так коротаю полгода: лежать до шести.
Раненый тополь, стряхнувший песок как пехота,
не отрываясь от листьев, травой шелестит.
Я на часовник смотрю и сбиваюсь со счета --
сколько осталось до спаса, который работа,
до покрова и до неба.
Пехота, прости.
Раненый тополь до новой атаки дорос.
Страх распадается на турникет, купорос,
дымного пороха память, ордынское иго
с крестным его порождением -- русский ярлык.
Тополь не помнит,
единственный корень отвык,
а не единственный корень отсох по изгибу.
Тополь стоит, наполняясь сгустившимся соком
с марсова поля востока и юго-востока.
Каждая капля по имени, был бы язык.
Острый сорочий, подкожный язык муравьиный,
липкий собачий, гонимый отсюда взашей.
Выпрями сучья во имя отца или сына,
если пехота пригнулась в сыром блиндаже.
