Хайфа
полдень. солнце вступает в силу, в высшую лигу
смуглые дети: старшей лет пять, младшая с витилиго
(светлое, тёмное, тесное, пляжный лояльный λόγος)
лепят, ругаясь, — большого песочного осьминога
ног триста штук, прекрасные длинные ноги
грузная боббе сидит на клетчатом одеяле
видно — шумные внуки её изрядно достали
ей бы курить под кондеем, грустить под соул эл грина
злить фотографии мужа — старая ты руина
знал бы ты, палсергеич, куда занесло нас с сыном
хайфа, сумбур портовый, морок слоистый, летний
лестницы армагеддона: камни, тоннели, тени
бусы садов бахайских, чаячьи вздорные сплетни
палыч женился на местной, ладной, двадцатилетней
важен, служит юристом, чьи-то права качает
старый, молчи, не бывает настолько пузатых чаек
дивный кибуцный творог. жаль, не попробовав, помер
покер? йецер а-ра, почти не играют в покер
видела скорпиона — не ты ли торчал на пороге?
наверняка
прелестны, признайся, всполохи бугенвиллий
что ты плетёшь? анютиных глазок сроду не завозили
впрочем, скучаю, сергеич, чую — увидимся скоро
книги, игральные карты, чашки — со сколом, без скола
градины валидола — и облака над псковом
...но заскочила сноха, чмокнула невесомо
нежно пропела на идиш — мамэ, какой ещё соул?
утро — не время грусти. девочкам нужно солнце
девочки утомились, забились под пляжный зонтик
боббе кивает старшей: ждите, сумку не троньте
волны меняют характер, танцуют отчаянно, лихо
маются, подстрекают: встань и иди, твой выход
боббе, ей-богу, твой выход
и боббе идёт — тяжёлой поступью
по воде аки посуху
держит курс на облако-витилиго
