Джон Бернсайд - Похороны моего отца

Гергель Даниил

Мы хотели залепить ему рот

пригоршней глины,

накрыть глаза

пеплом последнего

костра, разожженного им

на дождливейшей окраине

сада

и разве не думалось нам, на мгновение,

о том, чтоб поломать ему ноги

да так, чтоб не смог он вернуться домой

на Хэллоуин

и стоять у окна,

и курить, уставясь в него,

выражение его лица

как слабина в могуществе мира

где власть терпит крах

и петли дверные в сознании

распахиваются - горе

или страх, что срываясь,

соскальзывают, словно лист,

прямиком в языки пламени.

We wanted to seal his mouth

with a handful of clay,

to cover his eyes

with the ash of the last

bonfire he made

at the rainiest edge

of the garden

and didn’t we think, for a moment,

of crushing his feet

so he couldn’t return to the house

at Halloween,

to stand at the window,

smoking and peering in,

the look on his face

like that flaw in the sway of the world

where mastery fails

and a hinge in the mind

swings open – grief

or terror coming loose

and drifting, like a leaf,

into the flames.