Моя любовь (сборник)
Осенние мотивы
Осень, и я выхожу на крыльцо.
Листья, кружась, замыкают кольцо.
Сумрак, печаль, так опять тяжело…
Дождь барабанит в глухое окно.
Часто бывает, что жизнью не рад,
Только довольно встречаю закат.
Страстью, огнём вот опять я гоним,
Но ощущаю – совсем я один.
Чувствую страх и всю силу небес,
А на плечах осмысления крест.
Я исчезаю за ним в темноту,
Силясь водой всю залить пустоту.
Видел, что светит на небе звезда,
Шёл к ней я свято все эти года,
Видел таких же могилы, пеньки –
Честь их и правда взвели на штыки.
Ветер им ночью лишь души вернул,
Их он поставил к себе в караул.
Гонят меня, не пустив на порог,
Светят в пустыне сто тысяч дорог.
Век я не сплю, и ищу в чём-то суть,
Знаки ищу, что укажут на путь.
Сердце и душу мои же всегда,
Жаль, не любил, ведь, никто никогда…
Верю - годами пройдут сотни лет,
Может быть, кто-то увидит в них свет,
Сможет остаться, захочет понять,
Будет хранить их, не будет менять.
Знаешь, сегодня, вот, видел я сон:
Музыкой счастья весь гром наделён
Тут я проснулся, и вновь хоровод -
Он возвращает обратно на брод.
Вот мне взгрустнулось… Нет воли вставать,
Трезвым умом чтоб всё снова понять -
Вихрем в оковы сдавило виски
Мука неясная дальней тоски.
Я улетаю в закрытую дверь,
Больше не знаю – кто есть я теперь?!
Кто же, не знаю, вершит этот суд,
Крутит столетия в вечности смут.
Тихо приду лишь к Нему, поклонюсь,
С первой звездою к тебе я вернусь.
P.S.:
Как только улягутся страхи и буря,
Скажу лишь одно: "Ты прости меня... буря!"
(Октябрь 2008)
Сезон охоты
Что за жизнь – повороты скрывают нырок,
За препятствием – воля, за волей – судьба?!
В каждой букве мотива я вижу кидок,
Запылавший огонь мягко тушит вода.
Что-то трудно заметить, не спав много лет,
Не язвя и не труся, всё выпустить вон.
И помчаться стремглав так безумно вновь в бег,
И пройти по камням, не оставив урон.
Чутко слышать весь треск раскалённой печи,
Верить в Бога на дне, лишь когда потонул,
И колоть свою жизнь вечно на кирпичи,
Верить в то, что сейчас есть, и ты не заснул.
И отдать себя полностью на чей-то суд,
Верить в счастье, любовь и в тот шанс повезти,
Но не верить душою во весь этот блуд,
А стремиться всё к солнцу, и солнце спасти.
Дать стрелять себе в спину, зажмурив глаза,
Всё бороться, бороться, приняв новый бой,
И я падаю вниз, мне вновь вторит гроза,
Всё не зная - зачем я родился такой.
И, копаясь в себе, мне вдруг вытащить свет,
И бояться его, больно палками гнать,
Но из ада воскреснуть, сказать себе "нет",
Телом лечь на чужбину, чтоб вновь умирать.
Чёрным вороном снова мелькает звезда,
Здесь она, а, быть может, застряла вдали.
И повисли на шее твоей провода,
Ждёшь, когда сильный ток уж ударит внутри.
Очень трудно порою принять и признать
Силу слабости той и надежды мечту.
Нынче хочется очень так громко кричать,
Но ведь только нельзя… Вот и я не могу…
И сомнения груды я спешно убил,
Всё куда-то иду лишь один по Земле,
Пересуды врагов не важны, проглотил,
И до пепла горю весь в твоём я огне.
Шанс бессмысленно выйти на сушу и тлеть,
Есть, хоть сделать мне это уж не суждено.
Но сгорает лишь сердце, чтоб душу согреть,
Чтобы та прилетела хоть в чьё-то окно.
Злые хищники стаями бродят вокруг –
Им от запаха крови всем клинит мозги,
Тут же хочется кинуться им или вдруг -
То от голода, скуки, любви иль тоски.
На земле я лежу, затаившись на миг,
Не виню их за это – у них свой закон,
Но в тиши их доносится медленный рык,
Только верить осталось лишь в силу икон.
Ныне слышу - крадутся они все ко мне,
Вижу - змеи уж в уши давно заползли,
Нет, не страшно совсем - ведь я будто во сне,
Вы куда, мои бесы, меня занесли?
И клюют жадно коршуны эти глаза,
Глаз моих больше нет, вот теперь-то я слеп.
И лишь выползут черви, как только гроза
Тут обрушится ливнем могучим на брег.
Всё, и тигры вернулись обратно в тайгу –
Им же жрать эту падаль не есть интерес…
Если есть зыбкий шанс, его, знаю, найду,
Вновь обратно на землю спущусь я с небес…
(Октябрь 2008)
Себе для себя
Я, если решительно делаю шаг,
То знаю, что нужно будет идти.
А сердце подскажет пусть - буду ль я рад
Иль грустен на том нелёгком пути.
Дрожит под ногами сырая земля,
С насиженных пламя дёргает мест,
А страх не помощник, кто верит в себя,
Для тех, кто верует в силы и крест.
А жизнь свою отдаю я, быть может,
Забытым, вольным ветрам - в никуда.
Но то меня вовсе уж не тревожит –
Со мною мой ангел если всегда.
Он тихо ведёт и укажет мне путь,
Но трудно, бывает, это понять.
Сейчас очень плохо, немножечко жуть,
Но я не боюсь уже рисковать.
Смеёмся, когда нам плохо,
Тоскуем, когда хорошо.
И ищем вечно подвохи
А если ты их не нашёл,
Взрывают голову мысли,
Что душу напрочь загрызли
В неверии к чьим-то Богам.
Пытаюсь додумать всё сам.
И свой наполняю я свет
Огнём от чужих лишь побед,
Куском мы из грязной тины
Рисуем не те картины.
Не видим то, что имеем,
А нет – тогда мы жалеем.
И, падая вниз, становился сильней,
Страх, горечь потерь учили терять,
И делали мудрым, а, сделав смелей,
Дрожь, вера учили вновь доверять.
Всё помнить всегда, ни о чём не забыть.
Дано говорить – и я не молчу!
Живя без любви, научился ценить
И чувствовать тонко, что я хочу.
А горе по жизни порой от ума.
Ведь, правда и ложь - отличие миг.
И, впрок настрадавшись на утро от сна,
От умных советов, мудрости книг,
От умыслов, и от поверий на крах,
От демонов чёрных, верю опять,
В лучах солнца белого делаю шаг,
Твой страх за себя, а мой - потерять.
Смеёмся, когда нам плохо,
Тоскуем, когда хорошо.
И ищем вечно подвохи
А если ты их не нашёл,
Взрывают голову мысли,
Что душу напрочь загрызли
В неверии к чьим-то Богам.
Пытаюсь додумать всё сам.
И свой наполняю я свет
Огнём от чужих лишь побед,
Куском мы из грязной тины
Рисуем не те картины.
Не видим то, что имеем,
А нет – тогда мы жалеем.
(Октябрь 2008)
Игра и волк
Игра? Не игра? Вот в чём мой вопрос.
Призвание что ли мне души лечить?!
Потом улетает, как дым папирос,
Всё то, что, бывает, трудно забыть.
В печали я - Бог, а в радости – враг,
Изгоем земли мой всё тянется путь.
Пусть снова меня в тот загонят овраг,
И слёзы нальют, признанья и ртуть.
Ко мне вновь прижмутся, скажут "Любим!",
Но будет ли только в словах этих толк?
А, может, опять сильным ветром гоним -
Скитаться пойду, как северный волк,
Рассветы встречать в том снежном лесу,
Бежать, что есть сил, и так трудно дышать,
Ловить свежий воздух и лечь на косу,
Чтоб просто меж льдов пытаться поспать.
Тут глаз отражает хищника свет,
На утро, как с неба исчезла звезда.
В оскале рычания виден ответ…
И бьётся за жизнь вся сера краса.
От чистого сердца, только зачем
Дарю, что внутри меня будет и есть.
Но, нет - не пытаюсь бежать от проблем,
Свою обрекаю душу на смерть.
(Октябрь 2008)
Русская рулетка
Как трудно поднять вверх глаза,
И смотреть лишь только вперёд.
Метлой грязной гнать со двора
Падения видящих взлёт.
Креститься в том таинстве снов
И жизнь не ровнять под себя,
Делить своё сердце и кров,
Да слиться с суетами дня.
Не верить, но очень хотеть,
Чтоб всё превратилось вдруг в быль,
Но нужно опять мне лететь,
Дорог поднимая тех пыль.
Пытался я жить открыто,
Но только не верил в мечты.
Сбылось, теперь карта бита,
И только виной тому ты.
Так часто в России бывает
Уж сотни иль тысячи лет:
Когда жизнь в рулетку играет,
И вновь у виска – пистолет.
Так жутко душа испугалась,
В биение сердце горит.
Но только надежда осталась
В спасенье. Ничто не болит.
Свинцом наливаются руки,
И пляшет родная земля,
Мой палец трясётся от муки,
Но жмёт на курок и не зря…
Щелчок или выстрел раздался -
Пока не услышал то я.
А умер иль жить вновь остался -
Укажут восход и заря…
Всегда мои бесы со мною:
Они так сильны, но слабы.
Вам утром с последней звездою
Подарят тепло силой тьмы…
(Октябрь 2008)
Безумство
Всё время учили, как легче дышать,
Как жить, где нам быть, и во сколько вставать.
Что помнить всегда, а и что позабыть,
Где нужно тонуть, а где просто лишь плыть.
В язычестве старое время прошло -
На смену моё поколение пришло:
В смирении бесимся, рушим мосты,
В печали страдаем, целуя кресты,
Откуда, не помним, течёт наша кровь,
А бьём очень сильно то в глаз или бровь.
Всё жжём без пощады святые глаза,
Порой вместо газа вновь бьём в тормоза,
Стоим против ветра пусть даже без сил,
Но только не чтим мы своих же могил.
Опять я сижу лишь один у окна,
Беру я стакан, чтобы выпить до дна.
Не лезет в меня, не могу, не хочу,
Сейчас лучше тихо в ночи помолчу.
И маску улыбки так трудно держать,
Не в силах я сердце на камни менять.
И нервы все рвутся вдрызг громкой струной,
Вступить, предлагая, в бессмысленный бой.
Блестят под ногами стальные ножи,
На новые манят они виражи.
Ведут ярко фары в лихой поворот,
Заботливо нежа тот глупый полёт.
Горит под капотом и сердце, и сталь –
Кресты на дороге, кому же их жаль?!
Накурено жутко, и дым сигарет
Уже серой гарью ложится на свет.
И целую вечность не в силах я спать,
Лениво бреду, чтоб улечься в кровать.
Ложусь, а зачем? Лишь верчусь и кручусь,
Встаю, закурю и на кухне топчусь.
И думаю тихо о многих вещах,
Что держат так крепко в огромных клещах:
О вечности, Вере, той силе огня,
Что биться за счастье будили меня
Что вырвали вверх и услышали стон,
И дали мне свет в том молчаньи икон,
Заставили верить, вернули мне смех,
Вели меня чисто, не дали мне грех,
Глаза разрывали, когда глядел вниз,
И, честно лелея мой каждый каприз,
Вливали мне силы, могущество, власть,
Чтоб мог сам теперь я свой путь выбирать,
Убрали сомнения, дурь и тщеславие,
Назвав это просто – моё Православие.
(Октябрь 2008)
Без вины виноватый
Что-то так правильно думаешь ты,
Есмь что здесь вечность? Надежды? Мечты?
Жутко бывает нарваться на крах,
Нас защищает от этого страх.
Видно, боишься, идёшь не спеша,
Но за глазами ведь скрыта душа,
Невозможно внутрь её, знай, забить,
Знать о ней можно, а можно любить.
Я уж не знаю, быть может, и стар,
Вера даёт мне таинственный дар,
Видеть ответы, не зная вопрос,
Плыть против ветра, идти на занос.
Слышать в молчании стон или крик,
А иногда ценить каждый лишь миг.
Кто мы друг другу – так трудно понять,
Я лишь могу за себя отвечать.
Верю – со временем сгинут ножи,
Что протыкают твои миражи,
Но, а дожди нужно помнить всегда,
Их забирать вдаль с собой чрез года:
Если наступит вдруг время решать,
Смочь чтоб простить себя, не утешать.
Не тороплюсь я, ты в это поверь,
В крепко стучаться закрытую дверь.
Лучше когда я лишь просто молчу?
Иль говорю всем всегда, что хочу.
Ты не ищи ложь в словах или спесь,
Я говорил, что такой вот я есть,
Что не умею я что-то скрывать,
Действую глупо, боюсь потерять.
Я не хочу вызывать чью-то дрожь
И не пытаюсь воткнуть в сердце нож,
Знай, меня часто так трудно понять,
Не заставляю людей я страдать.
И на рассвете грядущего дня
Ты или нет – не решай за меня.
Но за строками ведь силой огня
Тихо вздымается скромное "я".
Фразу возвёл не я в высь, к небесам:
“Смертью умрёшь, что придумаешь сам!”.
(Октябрь 2008)
Колыбельная
Ты помни – есть кто-то, кто любит и ждёт
Всем сердцем не в шутку и не подведёт.
Пусть тихою ночью в пустынную даль
Уйдут все проблемы, тревоги, печаль.
Свою отдаю эту жизнь, может быть,
Я вольным ветрам – и совсем в никуда.
Меня не тревожит, куда буду плыть,
Коль будешь со мною ты вечно всегда.
(Октябрь 2008)
Самый чистый сон
Солнце, восход, и весь близкий мне край
Вновь оживает в пучине сует,
Мчится стрелою – смотри не зевай,
И не гнушайся, что видишь ты свет.
Я, натыкаясь на вечный отпор,
Будто лелея всё чей-то каприз.
Жизнь всю меняя вновь наперекор,
Уж не боюсь встать на шаткий карниз.
Луч, что томится в плену серых туч,
Вдруг оживает на миг… В темноту…
Нужно найти мне тот тонкий лишь ключ,
Чтобы открыть смог твою красоту.
Вскинуть руками в далёкую твердь!
Слышать в нём снова заманчивый звук!
Знаю – захочешь и сможешь согреть
Пламенем глаз и всем холодом рук.
Импульс падения быстрого вниз,
Кругом идёт где моя голова
Станет трамплином в ту самую высь,
Выплеснет свет весь зарёй до утра.
Ветер пустынный принёс вдруг тебя,
Ангелом жизни тогда был гонец,
Слушает с мистикой наша Земля
Яростный стук одиноких сердец.
Страшно увидеть всю пропасть и край,
Трудно поверить, бывает, словам,
Верь иль не верь, но отныне ты знай,
Что никому я тебя не отдам.
(Октябрь 2008)
На закате дня…
А знаешь ли порох больших ты дорог,
И силу ушедших тревог,
Ученье, смиренье и страх,
Все взлёты, падения, крах?
Ты слышишь ли звон раскалённых мечей,
И тихий твой шорох ключей,
Иль шум весь в спокойный прибой,
Жуткий треск – в жару или зной?
Ты видишь ли край одинокой земли,
На небе огни, корабли,
Как Он открывает глаза,
Как путь очищает гроза?
Ты веришь ли в чьё-то желание жить,
В любовь, так чтоб вновь полюбить,
И в знаки, слова, тишину,
В свет солнца, в синь неба, в луну?
На закате дня
Вспыхнет ярким файером заря,
И зажжётся на небе звезда –
Наша то судьба!
А знаю ли я, потушить как пожар,
Как вдруг исчезает мой дар,
И как через чёрный тот лес
Мой ангел спускался с небес?
Я слышу ли визг тормозов за спиной,
И слёзы, что льются стеной,
Зов тихий, который манит,
Костёр, тот который горит?
Я вижу ли пламя далёкой свечи,
Тот свет, или солнца лучи,
Глаза – те, что любят и ждут,
Согреют и не отдадут?
Я верю ли в этот таинственный мир,
И в чистую музыку лир,
В сны, в омут иль, может, в метель,
И в мыслей своих канитель?
На закате дня
Вспыхнет ярким файером заря,
И пройти нам сквозь свободы боль –
Ради воли роль!
Мы знаем ли, в этой что жизни дано,
И где нас согреет окно,
Действительно кто здесь нам рад,
А кто отправляет нас в ад?
Мы слышим ли шёпот друг друга в ночи,
И как в нас летят кирпичи,
Как зов переходит вновь в крик,
Лишь чтоб превратится в мой хрип?
Мы видим ли душу в смятение глаз,
Смысл, истину разных всех фраз,
И пепел огня в облаках,
Всё то, что есть в наших руках?
Мы верим ли в то, что должны сохранить,
Иль в то, что дано нам любить,
И что уберечь, как решать,
Мы сможем сейчас предсказать?
Мы ценим ли то, что добыли и есть,
Готовы умять ли мы спесь,
Готовы ль однажды иль вдруг
Отдать всё за нежность тех рук?
На закате дня
Вспыхнет ярким файером заря,
И за жизнь объявлена цена -
Наши имена!
(Ноябрь 2008)
Погоня
Я ветром гоним по лесам и полям,
Менял я на правду глухую тоску,
Смеялся в лицо угнетающим дням,
Добавив ненужную краску к штыку.
Кидало то в жар или жёстко об лёд,
Но нужно, однако, вставать и идти,
Иль делать лишь вид, лить внутрь порох и мёд,
Стремглав, вновь нестись по ухабам пути,
Жить просто и веровать, чувствовать вдруг,
Как пляшет в веселье родная земля,
Ценою, от жизни трясущихся рук,
Скрывать всё, надёжно в себе затая,
Бродить и искать тот бесценный покой
В холодной тени одиночества тьмы,
Шататься ночами с упавшей звездой
И видеть с рассветом ужасные сны.
А утром тяжёлым себя заставлять
Вступать безрассудно в решительный бой,
И Веру хранить, её в сердце держать,
Стоять за ту Веру до смерти горой,
Ничто, никогда уж теперь не просить
У жести далёких чужих алтарей,
Стараться беречь и лишь молча любить
Тепло из открытых стеклянных дверей.
Останется - дальше взывать к небесам,
Ища в них прощенье, смелость и боль,
Признать - что придумал, скорее, я сам,
А что от стремления вечного в ноль.
Я знаю, Он где-то ведь с нами и здесь,
Что держит в молитвах за нас Он удар.
Когда я запутался по уши весь,
Он в помощь мне дал тот таинственный дар.
Он мне не сказал, не могу я понять –
На благо, иль есть же теперь то мой крест?!
Всё это боюсь я когда-то узнать.
Хочу ли? Отвечу, наверное: “нет”.
Как только наступит на землю гроза,
Я руки с надеждой вновь к небу тяну
И вижу сквозь дождь все уж те образа,
Что слёзы печальные льют на луну.
Те братья и сёстры огромной Земли
В борьбе проживали недолгий свой век,
Признание счастья они обрели,
И гордо же каждый из них - Человек.
Мой ветер всё гонит и гонит меня,
Вздымая всю едкую пыль в облака,
Он пламенем метит мне синем огня,
Что наша вся жизнь ведь, увы, не легка.
Но чётко я видел божественный знак
И хочется верить, что понял его,
И буду беречь я в себе его так,
Чтоб враг не добыл для себя ничего.
Мы мерим всю жизнь по годам и часам
И молимся слёзно, уж если конец.
Я знаю и верю – сумею я сам
Тебя, наконец, подвести под венец.
(Ноябрь 2008)
Всадник без головы
В старом городе дивная осень пришла,
В парке лестью завяли цветы.
И в тумане густом том с остатками зла
Скачет всадник, что без головы.
Он пытался все скинуть оковы и меч,
И всё думал, что это каприз.
И в надеже на то, что вся эта картечь –
Просто просьба лишь выйти на бис.
Но так глупо поверить ему в этот миф,
Коль на шее следы топора.
Да не страшно тогда и разбиться о риф,
И в агоньи скакать до утра.
А холмы дружно пиками тыкали в твердь,
И на землю слетал дикий дождь,
Ветер с хрустом ломал всё огромную жердь,
Утверждаясь, что он теперь вождь.
Предлагали менялы за душу пятак
Гнутый рубль – на, за каждый из дней.
Только небо собравши однажды в кулак,
Становился ты лучше, сильней.
И, рискуя отдать им всё просто за грош,
Собираешь обрывки из фраз,
И ты чувствуешь миг, отступает в нём дрожь,
Хорошо всё, но с пьяных лишь глаз.
И с зарёю тот всадник вновь ринется в путь -
Защищать снова чьи-то мосты,
И смириться с судьбою, приняв свою суть
Лишь скупыми остатками тьмы,
И отдать своё сердце всем на пересуд,
Но при этом и честь сохранить,
И взлететь до небес по дороге из смут,
И с собою меня захватить.
Упадёт тут в бессилье, в смертельном поту
Его конь от погони всей той,
Только всадник всё будет лететь, как в аду,
Ощутив свои корни впервой.
И в глазах его кровью отлился свинец,
И поднялся вдруг мёртвый тот конь,
Ощущая: хозяин - безумный вконец,
Лезть собрался в открытый огонь.
Предлагали менялы за душу пятак
Гнутый рубль – на, за каждый из дней.
Только небо собравши однажды в кулак,
Становился ты лучше, сильней.
И, рискуя отдать им всё просто за грош,
Собираешь обрывки из фраз,
И ты чувствуешь миг, отступает в нём дрожь,
Хорошо всё, но с пьяных лишь глаз.
(Ноябрь 2008)
Откровение
Я рождался на свет сотни раз,
А потом тыщи раз умирал.
И сегодня я слышу приказ,
Но его наизусть я уж знал.
Ты прости меня, сердце моё:
Что беру – превращаю лишь в пыль.
И в пучине моё житиё,
И из сказки не сделать мне быль.
Я, наверное, так уж и знал,
Что беду приношу вечно в дом,
Но хотел свято верить в сигнал,
Что весь ужас уже за бортом.
Со слезами крестился в глазах,
И пощады просил, и любви,
Только стрелки застыли в часах,
И в мечтах поплыли корабли…
Иногда не могу я сдержать,
Что всем сердцем, душою люблю,
Больше смерти боюсь потерять
Ту одну, ту святую мою.
Но я знаю, что завтра вставать,
Чтобы тотчас вновь кинуться в бой.
И судьба мне – всю жизнь воевать
За ту каплю, что будет с тобой.
И уже без сомненья и смут,
Глядя твёрдо вперёд, не назад,
Из меня отправляется шут
Прямиком в то исчадие, в ад.
Где ж ты, инок? Тебя же я звал!
Что закрылся ты страхом, слабак?
А сейчас ты ко мне прибежал,
Хотя, может, и я был дурак.
В этот миг ненавижу себя,
От себя так противно, тошнит.
Под ногами родная земля,
Только в небе огонь не горит.
Инок воином к ветру пойдёт
И попросит у неба грозу,
Знает он – я готов на полёт
За тебя, за одну, за слезу.
У меня нет сомнений теперь,
То опять я судьбой доказал –
Нету жизни без горьких потерь!
Ой, кому же я так помешал?!
Приключеньями ладится жизнь,
Замутив вновь суровую смесь,
Посмотри и лицом повернись -
Инок скинул дремучую спесь,
Я не знаю – сумеешь любить
Ты его, здесь он, знай, навсегда,
Но попробуй его хоть простить,
Может, даже чрез век иль года.
Шут был весел, с шутом хорошо,
Он смешил, кувыркался и пел.
Но теперь, вот когда он ушёл,
Я ещё на года постарел.
Я сегодня очнулся другим:
Грузным, старым, но сильным в душе.
И не знаю – понравлюсь ль таким
Или, может, достал я уже?!
Инок будет теперь здесь служить,
Его сила опять есть во мне,
Не позволит безвольно он жить,
Не позволит запутаться в сне,
Будет споры, огонь разжигать,
И идти против ветра и всех.
Когда будут его выгонять,
Будет криком звучать дикий смех…
Я молитвой забью пустоту,
И родится волшебная связь,
На земле на колени паду,
Ничего вдруг уже не боясь.
На версту, пусть, я буду один,
Утонувший весь в мокрой грязи,
О смиреньи просить, как раввин,
В водопаде от жуткой грозы.
Верю в то, что Всевышнего глаз
Видит всё, и, быть может, простит
Душу грешную в этот вновь раз,
И любовью вдруг сердце пленит.
Никогда не покинет Он нас,
В стужу лютую даст нам тепла,
Будет рядом в тяжёлый тот час,
Отведёт от пороков и зла.
То, что видел – я помню, чтоб знать,
Как из пепла рождается свет.
Ценит тот, кто умеет терять,
Слышит стук под могуществом лет…
Видел я всю надежду в глазах
Обречённого в муках на смерть,
Как в борьбе не упала слеза,
И как тяжко мне было смотреть,
Как здоровый, весёлый мужик,
Угнетённый в смертельный недуг,
Весь стал выжитый, словно старик,
Как улыбку дарил он всем вдруг,
Как не верил и бился из сил,
И карабкался вверх – он герой,
В чудо верил, всем это твердил…
Что мы знаем о жизни с тобой???
Я "спасибо" ему говорю,
Что такую мне жизнь показал,
Тем, как чутко тянулся к огню,
Когда час уходить вдруг настал.
Понял я, что нам надо любить
Всех живых, а не плакаться вслед,
И живым тепло нужно дарить,
И всю душу, и сердце, и свет,
Не бояться всё это признать,
Не бояться идти на поклон,
И до капли тебе всё отдать,
Верить в чудо, да в святость икон.
Воин вытащил шпагу и меч,
И готов он вновь ринуться в путь,
И идти по земле, словно смерч,
Разгоняя кошмары и муть.
Жечь глаза, убивать, погибать,
Жизнь отдав за любовь и мечты.
И воскреснуть, чтоб вновь воевать,
Коль звездою всё светишься ты.
Ты не сможешь в мгновенье понять –
Кто где есть, ну, а где темнота.
Всё, что я так хотел рассказать,
Может, кажется - лишь ерунда.
Отказать иль их, может, принять -
Твой лишь выбор, не мне то судить.
Я б остаться хотел и обнять,
Жить с тобою чтоб, чтобы любить.
Инок с воином близко стоят,
И живут они вечно во мне,
Не дадут вдруг упасть низко в ад,
Не дадут раствориться на дне.
Их понятен и ясен девиз:
"Ты вцепляйся когтями! Грызи!"
С ними мир так прекрасен, как приз -
То в веселье, в алмазах, в грязи…
(Ноябрь 2008)
Сила
Вечер, ночь и луна,
Или ветер холодный - он дует всё в спину.
За стеною – стена,
На проходе легко так нарваться на мину.
Искрой вверх из огня!
Ты не веришь уж больше в сказания речи.
Только день ото дня
Смотрят лики на все опалённые свечи.
С грязью муть да тоску
Отправляем шататься в застылые дали,
Но и пулю к виску
Оставляем для будущих дней и печали.
И по сердцу лишь жить,
Видеть истину в чёрных квартирах и стенах!
А любить – так любить,
Тонко чувствовать ток в сверхнатянутых венах.
А на небе солнце ясное горит,
Светом ярким наполняя веру – силой.
Из острога дурь дорог меня манит,
Расстилаясь на пути том златой нивой.
А когда рассеется весь зыбкий дым,
Без помех тогда и видно станет – кто мы.
В облаках увидим чётко мы за ним
Странных тех чудес прекрасные кордоны.
Утро бьёт мне в стекло,
Всё мешает оно ни одно поколенье.
Что, увы, не дано,
То ты смело меняешь на карты везенья.
Луч, летя по земле,
Разбивает на части и лютую стужу.
Крест, висит что на мне,
Помогает лечить всю заблудшую душу.
А покой… Он в реке…
Разбуди того, кто в мираже на секунду,
Если всё же в пике
Кто-то рядом вновь на вираже гнётся к грунту,
Умным тихо скажи,
Чтобы рой не валили ему из советов,
Помоги, укажи,
Чтоб домой он вернулся, найди скрытый метод
А на небе солнце ясное горит,
Светом ярким наполняя веру – силой.
Из острога дурь дорог меня манит,
Расстилаясь на пути том златой нивой.
А когда рассеется весь зыбкий дым,
Без помех тогда и видно станет – кто мы.
В облаках увидим чётко мы за ним
Странных тех чудес прекрасные кордоны.
(Ноябрь 2008)
Вопрос на ответ
Как же идёшь ты по этой земле?
С кем хочешь жить, а скорей для чего?
Слышишь ли ветер в открытом окне?
Видишь ли солнце, когда замело?
Часто ты ищешь вопросам ответ -
Там, где не хочешь ответы ты знать,
Меряешь время от прожитых лет,
Скуку тоскою пытаешься гнать.
Если тяжёлый бывает вопрос
Или свинцом задавило виски,
Лихо идёшь ты на новый занос,
Сердце и грудь зажимая в тиски,
Крутишься вихрем, плывёшь к небесам,
Тайной слезы наполняешь бокал,
Шепчешь молитвы себе только сам
В страхе признаться, что просто устал.
Если ты можешь хоть что-то сменить,
Чем-то помочь, себе даже назло,
Вмиг понимаешь, как правильно жить –
Верить в себя и немножко в добро,
Где-то насильно внутри всё умять,
Где-то помочь и себе попросить,
Вечно не в силах привыкнуть терять,
Силою духа огонь загасить.
Видеть ты мир привыкаешь с колен,
Платишь за свет весь ужасной ценой,
Вновь запыхаясь, ты ждёшь перемен,
Тихо стоишь вновь за этой стеной.
Лишь наступает на мир темнота,
Потом холодным залило ладонь
Чувствуешь вдруг, что внутри пустота,
Больше не в силах – ты загнанный конь.
Душу тогда заливаешь спиртным,
Чтобы на миг обо всём позабыть,
Чтоб превратиться в невидимый дым,
Хочешь тогда никогда не любить.
Сам и не знаю, могу как стоять,
Как собираюсь прожить новый день,
Мне не сорваться, мешает лишь мать –
Перед глазами её только тень.
Лишь для неё я сегодня встаю,
Вечный колодец она моих сил,
Вновь я пытаюсь стоять на краю,
Вырваться вверх с вечно поднятых вил.
(Ноябрь 2008)
Восхождение
Вновь смотрит на небо вся наша земля,
И просит огня, чтоб запутать пути.
Ты знаешь, где был иль не был? Где края?
А веришь, что сможешь ты счастье спасти?
И греет нас луч, истерию прогнав,
Чтоб сами к сердцам мы тропинки сплели,
И чтобы ушёл тот немереный страх,
Все груды сомнений остались в дали.
Мы нынче готовы с тобой на полёт,
А голос знакомый шепнёт мне: “Лети!”
Нам храброй рукой Он миссию пошлёт,
Чтоб сами тепло мы смогли пронести,
Сквозь гордость и глупость, седые ветра,
Что будут ломать, больно рвать на куски.
Отступят на вечность мирские дела,
Коль душу и сердце сковало в тиски.
Но ангел всесильно поможет вставать
И видеть чуть больше: за радостью - крик.
И глаз Его даст нам маршрут, чтоб бежать,
Чтоб помнить в столетии каменный миг.
И каждый, касаясь красы этих врат,
Уж бьётся в стихии, не чувствуя боль.
По крови отец он мне, сын или брат,
То нечто, что делит всё время на ноль.
А кто смотрит вверх, тот и силу найдёт,
И сможет той силой он веру вскормить,
Построить трамплин, быстро выйти на взлёт,
В доверии к свету вновь всё победить.
(Декабрь 2008)
Крик
Гонит ветер в туман одинокой звездой,
Поднимая на крест и бросая, как мяч.
Смотрит в небо пастух, как последний изгой,
А с соседнего берега слышится плач.
И вздымает душа, вновь приняв динамит -
Душу заперли в клетку бледнеющих стен.
Крысой серой по полу мысль тенью бежит,
Давит вниз потолок, и я жду перемен.
И кричу в пустоту вновь пришедшего дня,
И ломаю перила тропы, что наверх.
Может, где-то когда-то услышат меня,
Но а, может, затопчут, и это не грех.
Пробираясь неловко сквозь звук святых лир,
Сквозь тепло утюгов, и сквозь гром канонад,
Понимаю, что трудно понять этот мир,
Только чувствую, что я от этого рад.
Улыбаясь, гоню от себя темноту,
Только грустно – я знаю, что здесь я один,
Нету смеси, чтоб нынче залить пустоту,
День прошёл, ну, а что же осталось за ним?!
Кто захочет понять весь накопленный бред?
Кто там слышит меня? Есть там кто? Или нет?
Только без толку весь тот окажется крик –
Снова будет всё также, на утро – охрип.
А кто чувствует воздух в желаньи дышать?
А кто верит всем снам, тот мечтает не спать.
Но ведь истина – в вере, в желании жить,
И в способности свет излучать и дарить.
Но кто знает, где пылью покрыта земля?
А кто может держать своё крепкое "Я"?
Тихо-смирно молиться священным Богам,
Верить чудо иконам, не верить словам.
Тонет мысль, вновь скрываясь в неясности строк,
Бьёт по сердцу, порой закрывает глаза.
И не верит в победу заядлый игрок,
Нервно смотрит на тучи, как будто гроза.
За спиною я слышу всё чьи-то шаги,
Жизнь зажгла файерами тут новый предел.
Ангел мой, подскажи, укажи, помоги
Бой выиграть с огнём, но без ран и без стрел.
И в стихии топить мудрецов корабли,
Чтоб с виною покорных вдруг выйти на свет,
И кричать, поклонившись до самой земли,
С мокрой дрожью укутавшись в маленький плед.
Только вдруг понимаю – моя лишь вина
В том, кто я, и куда я в итоге иду,
Что сейчас эти стены - есть просто тюрьма,
Из которой сбежать я уже не могу.
Вот тогда вдруг к холодной я стенке прижмусь,
И от прутьев налью себе капельку сил,
Осознаю – сюда я опять вновь вернусь,
В тишину ту, в которой я просто лишь был.
Кто захочет понять весь накопленный бред?
Кто там слышит меня? Есть там кто? Или нет?
Только без толку весь тот окажется крик –
Снова будет всё также, на утро – охрип.
А кто чувствует воздух в желаньи дышать?
А кто верит всем снам, тот мечтает не спать.
Но ведь истина – в вере, в желании жить,
И в способности свет излучать и дарить.
Но кто знает, где пылью покрыта земля?
А кто может держать своё крепкое "Я"?
Тихо-смирно молиться священным Богам,
Верить чудо иконам, не верить словам.
(Декабрь 2008)
Волшебство
Синий вечер, да тёплый прозрачный туман,
Рассекая ветра, он кладёт мои мысли.
А по небу идёт облаков караван,
Нудно горстью они над землёю нависли.
Вспоминаю кружение бешеных дней,
Как гвоздили в нас слабые бренные души,
Как в пожаре огонь становился сильней,
Как от воплей мы прятали нежные уши.
И туманно увидели вдруг мы тогда,
Быль находится близко, но где-то за краем,
Что на небе восходит с рассветом звезда
Через пыль, та твоя и моя. Мы пылаем.
И взрывается ярко так новый рассвет,
Поднимает в нас выстрелом новое время,
И борьбу, что вели мы нещадно за свет,
Направляем мы с гордостью в новое стремя.
Мир, что душу безжалостно рвёт нам до дыр,
Обретает покой, вдруг становится нежным.
Ухожу, вмиг поняв, что уже здесь я был,
Отправляйся ты следом за мной безмятежно.
И всё то, что имеем сейчас мы с тобой,
Это счастье и есть волшебство и феномен,
За него вот беспечно и нужно лезть в бой,
В торжество заглянуть чтоб души - той, что в дрёме.
Чтобы путь был твой чист и всегда справедлив,
Посмотри, оглянись на других на секунду.
Видишь – здесь я сегодня, сегодня я жив,
Ощути то, что есть там внутри, ту причуду,
Осознай, что отныне всё в этих руках,
Чистота есть ведь здесь, ну, а копоти нету,
И вся муть пусть останется в тлеющих снах,
Красотой пусть наполнится жизнь и сюжетом.
Раз однажды был выдан огромный аванс,
Всё хоть чуждо до страха и так незнакомо.
Но держать и ценить этот миг, этот шанс -
Нам с тобою возможно у края излома.
И не ставить уж больше всю жизнь на дыбы,
И шагать вновь в струе, попятам с чутким сердцем,
Видишь свет ты прекрасный от нашей звезды,
Он по небу поможет идти иноверцам.
(Декабрь 2008)
Я люблю тебя
Волшебством невиданной доселе цепи
Жизнь окутала любовью пару душ,
Луч твой ясный греет, но отнюдь не слепит,
И меняет сложный список людских нужд.
Незаметно миновал я Ваши двери,
И с теплом меня воспринял этот дом.
Украду теперь, подумают – мы звери,
Только для меня не важно, что потом.
Без тебя внутри бал грузно правят тучи,
Как приходишь – солнце ясное горит…
Ну, ещё немного ты меня помучай,
Всё равно внутри на веки есть магнит,
Что привёл однажды, и не отпускает,
Каждый миг вновь я ищу твои глаза.
Только Он один, наверное, лишь знает,
Где хранятся эти чудо образа.
Мне, как воздух, не хватает твоей ласки,
Если нет тебя. А если рядом вновь,
То в палитре яркой не хватает краски,
И рисую я картину взглядом вскользь.
И хотел бы рассказать всё это внуку,
Пусть звучит всё громко, будто хвастовство,
Что, почувствовав однажды твою руку,
В сердце жарко воспылало вдруг родство.
Не разрушить нас – теперь мы здесь, мы вместе,
Ощущаем, где есть дом, а где земля.
За тебя одну отдам я всё на свете.
Милая, родная, я люблю тебя.
(Декабрь 2008)
Мост
Моя любовь – всегда огонь,
Моя душа – густой лишь дым.
Огонь рукою только тронь,
Вслед быстро улетай за ним.
А златый свет луча от грёз
Встречает в небе вновь рассвет,
Да из потерянных путь звёзд
Величье крестит многих лет.
А в небе сверлит Он окно
Берёт весь сумрак на покой,
Кому решает суждено
В пыли стоять сейчас со мной.
Лежит тут вечность на весах,
Песчинками считая дни,
Мы говорим всё о часах,
Как будто правят мир они.
Порою в думах мы горим,
В пустыне тонем вдруг сухой,
И ни о чём всё говорим,
Стоим все молча за стеной,
В мученьях томных ловим взгляд,
Уносится что быстро вдаль,
Запёкшийся да жёлтый яд
Тревожит в сердце вновь печаль.
Нести так трудно этот пост,
Глумился чтобы вихрь внутри,
Увидеть утром вдруг тот мост,
Вёл от зари что до зари.
(Январь 2009)
Глазки
Не пойму я, как случилось?
Как всё так произошло?
Ты, как свет, вдруг появилась,
Хоть я ждал тебя давно.
Молча встала у порога,
Но дала мне в дом войти,
Я в тебе нашёл так много,
И слились наши пути.
Ты за миг смогла не мало,
Я судьбу благодарю,
Сердце ярко воспылало,
Я, родная, так люблю!
Те божественные глазки,
Их готов зацеловать…
Я с тобою будто в сказке,
Всё готов за них отдать!
(Февраль 2009)
Дурь
Коли истина так высока,
Если свет уж не бьёт до небес,
И в душе лишь комком пустота
Пробирается сквозь чёрный лес.
И талдычат трухлявые пни,
Как идти воронью на поклон.
И уходят несчетные дни,
Оставляя в ушах только звон.
На земле кровью вырезан круг,
Чтоб замкнуть вмиг на шее кольцо.
Ну, а ты попытайся же вдруг
Заглянуть этой правде в лицо.
Если пыль под ногами – земля,
Значит шёпот, что слышал вдали,
Открывает, всю суть притая,
Горизонты до новой зари.
Дурь!
По земле струится
Дурь!
Встать в ночи боится
Дурь!
И в плену у страха, бурь
К небу руки тянет дурь.
Дурь!
Сон вновь отнимает
Дурь!
Нам прощать мешает
Дурь!
Из воды холодных струй
Нам на темя льётся дурь.
И на кухне ведь острый есть нож -
Кто-то вены всё рвёт за любовь,
Дурь пускает по свету лишь дрожь
И таранит твой глаз через бровь.
Глотки рвём и тоскуем мы зря,
Обвиняем, чтим чей-то закон,
И молчим, всё в себе затая,
Чтобы больше в ответ был урон.
Задаём без ответа вопрос,
Видя дно, вечно падаем вниз,
Мягко стелим тропою из роз,
Но не видим, кто встал на карниз.
Нету мощи, чтоб время вернуть,
Каплей света наполним огонь,
В миг столетия перевернуть
И понять, что есть этот весь звон…
Дурь!
По земле струится
Дурь!
Встать в ночи боится
Дурь!
И в плену у страха, бурь
К небу руки тянет дурь.
Дурь!
Сон вновь отнимает
Дурь!
Нам прощать мешает
Дурь!
Из воды холодных струй
Нам на темя льётся дурь.
(Февраль 2009)
Клетка
Резать высь постоянно всё напополам,
Над рекою встречать бесподобный рассвет,
Я читаю слова лишь уже по слогам,
И с трудом различают глаза мои цвет.
Молча жизнью все тени идут попятам,
И барахтаюсь в сумрачном омуте дня.
Нынче путь по кривой выбрал только я сам,
И тревожно ночами не спал я не зря.
Будто что-то извне всё ведёт за собой,
Тихо пламенем манит, сгорая, свеча,
Словно отзвуки грома, трещат над горой,
Блики, с ними и свет в отраженье меча.
Незаметно я в тёмную клетку попал,
Вижу лишь отражение мутное стен.
Небо синее в чёрную сетку познал,
Будто сумрачный знак от больших перемен.
Дайте воздуха свежего просто глоток
И позвольте своею мне жизнью пожить.
Только дни все цепочкою тянутся в срок.
Я борюсь безнадежно, чтоб просто любить.
Как пылинка, я силою ветра гоним,
Но и твёрд, как асфальт, как бетон, как стена.
То ли вырвался вверх, то ли просто любим,
Как забытый фрагмент из счастливого сна.
За надеждой опять я бреду наугад,
Что достал вдруг с огромного неба звезду.
Всё здесь есть, и тропе белоснежной так рад,
И по ней уж к тебе я лечу, я приду.
Спину выпрямлю с силою, может, тогда,
И тревога в мгновенье уйдёт на покой,
Вмиг лавину приглушит звезда навсегда,
Я пойму, что выиграли мы этот бой.
(Апрель 2009)
Перекрёсток дорог
Белым венцом по серой земле
Мы спешим на поклон –
Выдали шанс мне и тебе
Под светом икон.
Ясным лучом после грозы
Мы строили путь.
Стали сильнее мы вместе в разы
И видим в ней суть.
Каждый жизнь ведёт, как хочет,
Но не каждый по сердцу смог.
Канонада в душе грохочет
На перекрёстке седых дорог.
Как в потёмках не заплутать?
Как нам видеть и мелкий пустяк?
И каждый волен судьбой поступать
Вот так!
Жгли нас огнём, бросали на дно,
Но хотели мы жить.
Бились о лёд и пили вино,
Но нас не убить!
Видели край и шли мы на свет
Нашей звезды.
Пусть впереди там тысячи лет,
Где я, и где ты.
Каждый жизнь ведёт, как хочет,
Но не каждый по сердцу смог.
Канонада в душе грохочет
На перекрёстке седых дорог.
Как в потёмках не заплутать?
Как нам видеть и мелкий пустяк?
И каждый волен судьбой поступать
Вот так!
Ночь и день сменяются в круг,
Воля есть небеса.
Пляшет ль земля иль косит недуг,
Коль видишь глаза,
Силой ветров срываешься в бег,
Чувствуя ток.
И отшагаешь весь этот век
Так, как смог.
Каждый жизнь ведёт, как хочет,
Но не каждый по сердцу смог.
Канонада в душе грохочет
На перекрёстке седых дорог.
Как в потёмках не заплутать?
Как нам видеть и мелкий пустяк?
И каждый волен судьбой поступать
Вот так!
(Май 2009)
Пастух
Жизнь – не сказка, это быль,
Поднимает ветер пыль,
То бросает нас на брег,
То в тюрьме, не видя свет.
Не всегда дано нам в срок
Разобрать, где жизнь, где рок,
В топку лет бросаем дни,
Оставляя мох и пни.
Как мы ходим по лесам,
По чужбине разных стран,
По глубинам синих рек,
Забывая родный брег.
Забирая чей-то слух,
Бродит по небу пастух,
Солнце ищет всем назло,
Поседело уж чело.
Только слышно, как на миг
Из груди вздымает крик.
Вновь рождается дрожа
Его сильная душа.
И сбываются мечты,
Распускаются цветы,
Убегает рысью вдаль
Та промёрзшая печаль.
Видишь в небе солнца луч
Показался из-за туч.
Веришь в то, что повезёт?
Не затянет нас под лёд?!
Пусть опять нас будут гнуть,
Но судьбу не повернуть,
И идём мы на поклон,
Всё поставив в этот кон.
Как мы ходим по лесам,
По чужбине разных стран,
По глубинам синих рек,
Забывая родный брег.
Забирая чей-то слух,
Бродит по небу пастух,
Солнце ищет всем назло,
Поседело уж чело.
Только слышно, как на миг
Из груди вздымает крик.
Вновь рождается дрожа
Его сильная душа.
И сбываются мечты,
Распускаются цветы,
Убегает рысью вдаль
Та промёрзшая печаль.
(Май-Июнь 2009)
Мы
Я помню тот далекий день,
Что нам друг друга подарил,
Принес надежду перемен,
Согрел и дал мне сил
Хранить тот дар, что свыше дан,
Нести его через года,
Утешить боль от прежних ран,
Остаться рядом навсегда.
И пусть льёт дождь, гремит гроза
Или закралась в сердце грусть,
Как только видишь твои глаза,
То сразу в жизни находишь суть.
И шепчешь тихо тебе во сне,
Лелея нежно твой покой,
Что мне нужна лишь только ты,
Что я теперь навек с тобой.
Я долго ждал и миг настал –
К тебе вошёл я в эту дверь.
Увидев, понял я и сказал:
"Как без тебя теперь?!"
От счастья кругом голова,
Всё о тебе судьбу молю.
И я отвечу на те слова –
"Моя родная, я люблю!"
И пусть льёт дождь, гремит гроза
Или закралась в сердце грусть,
Как только видишь твои глаза,
То сразу в жизни находишь суть.
И шепчешь тихо тебе во сне,
Лелея нежно твой покой,
Что мне нужна лишь только ты,
Что я теперь навек с тобой.
Здесь столько красок и цветов,
И столько страсти и огня.
И нам не нужно много слов,
Здесь только ты и я.
И наше счастье, встретив вдруг,
Прижав его к своей груди,
Замкнулись руки крепко в круг,
И свет мелькнул нам впереди.
И пусть льёт дождь, гремит гроза
Или закралась в сердце грусть,
Как только видишь твои глаза,
То сразу в жизни находишь суть.
И шепчешь тихо тебе во сне,
Лелея нежно твой покой,
Что мне нужна лишь только ты,
Что я теперь навек с тобой.
(Июнь-Июль 2009)
После праздника
И вот сегодня одинок я снова
В плену печали терпкой и тоски.
Звонок не потревожит, то не ново,
Не упадут на лестнице ключи.
Уж отшумели праздника салюты,
Уплыло будто счастье за кордон,
В цветных бокалах только холод лютый,
До верха снегом замело наш дом.
И небо грустно спряталось за тучи,
Холодный ветер северный подул.
Тебя сейчас нет рядом – это случай,
Ты просто убежала в тот аул.
Дрянные мысли атакуют разум –
То лютый страх, тревоги и печаль.
Но как бы отпугнуть их всех и разом,
Иль стать на миг прочнее, словно сталь.
Я таю, без тебя мне как-то жутко,
Всё жду, что вдруг откроется та дверь,
Земля нас озарит лучами чуда,
Ведь мне так плохо без тебя теперь.
(Июль 2009)
