Что, если...

– Ну, что, Стиви, последний шаг? – Баки Барнс нетерпеливо огляделся вокруг. – Да уж, местечко… Темно и страшно. И где его искать, камень этот? Тут на вид все одинаковое, как в Сахаре.

 

Хронобраслеты, заправленные частицами Пима, в считанные секунды перенесли Капитана Америка и Зимнего Солдата за тысячи световых лет от родной Земли – на холодный, мрачный, каменный и не самый приветливый Вормир. У Стива было отвратительное предчувствие, хотя им действительно оставался последний шаг. Добыть шестой Камень Бесконечности, и все, кого Танос распылил на Земле и во всей Вселенной, наконец-то вернутся к близким. Питер Паркер, по которому так скучал Тони, семья Клинта, Сэм, Скотт, Шерон, Наташа...

 

Они были друзьями, и Стив безумно скучал по Соколу, Муравью, соседке, по хитрой рыжей русской шпионке, но то, как отреагировал тогда Баки… он плакал. Плакал впервые после того, как Стив нашел его, потом вытащил из лап ГИДРы и ЩИТа, а потом - из-под кулака Тони. Он вообще не видел слёз друга с сороковых, когда его ночами мучили кошмары после опытов Золы. Может, они и сейчас были, но Джеймс нечасто соглашался на совместные ночевки:

 

– Придушу еще спросонья, сопляк, – невесело усмехался он и уходил к себе в тесную полупустую квартирку, что была напротив квартиры Роджерса. Снова в Бруклине, как раньше. Опять соседи и друзья до самого конца.

 

В общем, тогда Стив был не то, чтобы слишком сильно удивлен, но все же одна догадка его посетила:

 

– Бак, ты и Нат, вы… ты влюблен в нее? Или в прошлом? Она мало говорила о тебе, но иногда, казалось, не договаривала.

 

– Ее звали Алина, – выдохнул Баки, утерев со щек соленые дорожки влаги, от которых постепенно отвыкал после лечения в Ваканде. – В Союзе меня не всегда обнуляли и замораживали, был период, когда мне позволяли жить по-человечески. Тогда я встретил ее. Точнее, она тоже была в системе. Врач, хирург. Огненно-рыжие волосы, улыбка, за которую душу можно было продать, глаза, знаешь, с сумасшедшинкой такой! Я тогда по документам звался Александром Бариновым, работал над… да не важно, над чем я работал. Влюбился в нее безумно, а она – в меня.

 

– Так, я не понял... Ты влюбился в Наташу, которая жила под именем Алины? – уточнил Стив.

 

– Да нет же, Роджерс! Наташи тогда еще и в проекте не значилось, это был конец семидесятых. И жила Алина под своим настоящим именем. А фамилия у нее была Романова. Не понимаешь? – Стив то ли после драки, то ли после последствий этой драки с очередными инопланетянами на удивление медленно соображал.

 

– Наташа – моя дочь, Стив. Моя и Алины. Аля забеременела в восемьдесят третьем, мы даже пожениться хотели. Но потом у Красной Комнаты сменилось руководство, началась перестройка кадров и был полный бардак, меня швырнули на длительную миссию в Казахстан, Аля осталась в Москве, на шестом месяце. Когда я вернулся, мне сказали, что Алина умерла при родах. Дочь мне не отдали, оставили в интернате при ведомстве, но я все же мог быть рядом, пока не мотался по миссиям. До девяностого года. Пока меня опять не обнулили, а потом не подвергли кодировке. А потом и вовсе перепродали, как вещь, американской ГИДРе. У Наташи и выбора не было, она выросла, по сути, на военной базе. И после всего, через что она прошла в проекте «Черная Вдова», я думаю, она меня не помнит даже! Я ее видел в последний раз, когда ей было едва шесть, и сам-то не сразу вспомнил все это, когда начал приходить в себя. И не лез к ней. Какой я отец после того, как не смог их с Алей защитить? А теперь ее больше нет, Стив. А я за каким-то хреном еще жив и отделался парой синяков. Где в этом мире чёртова справедливость? Почему она, а не я?

 

Стив, переваривая новость о родстве Баки и Наташи, тогда только и смог притянуть друга в скупые объятия.

 

А теперь, когда спустя пять лет после щелчка появился реальный шанс вернуть всех пропавших, оказались на время забыты былые ссоры между Стивом, Баки и Тони, было сделано все и даже больше, чтобы овладеть технологией путешествий во времени, и сейчас Зимний и Кэп стояли на далекой пустынной планете, где находился последний ключ к успеху их безнадежного дела – Камень души.

 

Чужая планета приветливостью не отличалась – шквальный ветер, сверкающие вдалеке разряды молний, черные камни на много миль вокруг, темное небо без единой звездочки и мертвая тишина. Баки бы сказал, как на кладбище, но даже в том земном месте скорби было светлее и по-своему уютнее.

 

– Эй, Стив? Ты в порядке? Где искать будем, говорю? – Барнс легонько потрепал его за плечо. – Кэп, отомри. Я тоже раньше не был в космосе, но некогда видами любоваться.

 

– Понятия не имею, Бак, где мы будем его искать, но если стоять на месте, Камень к нам в руки не упадет, – кивнул Роджерс, выныривая из яркого воспоминания. – Да и нечем тут особо любоваться. Вот только я тоже не знаю, куда идти? Ты прав, тут все одинаковое, и указателей к Хранилищу, или что там ещё, не наблюдается.

 

– Какая встреча! – услышали они голос за своими спинами и, едва не подпрыгнув от неожиданности, поспешили обернуться. – Капитан и его верный снайпер! Живее всех живых!

 

– Ты! – выдохнули оба, не веря своим глазам. Одетый в какую-то темную, пыльную, рваную хламиду, перед ними предстал Красный Череп собственной персоной! Старый и, как они думали, давно почивший враг.

 

Стив на рефлексах метнул в него щит, а Зимний выстрелил из винтовки, но и пуля, и любимое фрисби Кэпа прошли сквозь него, ни капли не навредив.

 

– Не стоит, Стивен. Я теперь часть этого мира, и все, что было в прошлом, более не имеет значения, – спокойно ответил им враг, по всей видимости, бывший. – Как бы то ни было, я теперь Хранитель этой планеты и того, что скрыто в ее недрах. Ваше оружие здесь бесполезно. Впрочем, вы в этом убедились.

 

– Где Камень Души? – прорычал Стив, чувствуя, как его затапливает ярость. Он был уверен, что Шмидт мертв, что хотя бы с это миссией он справился, хотя бы одну тварь отправил на тот свет ценой своей жизни, но вот он, Иоганн. Жив и неуязвим для их оружия. А победа была так близка… В итоге, он продул по всем фронтам.

 

– Зачем злиться, капитан? – ухмыльнулся Красный Череп. – Я его не прячу. Никто не прячет. Чтобы получить Камень Души, нужно всего лишь заплатить. Забавно, что именно вы двое оказались здесь, правда? Судьба так и норовит вас, неразлучников, разделить. Сегодня, наконец, получится.

 

– Может, хватит трепаться? – подал голос Баки. – Говори, что знаешь, Шмидт. Мы спешим.

 

– И зря, голубки, – хмыкнул Красный Череп, но друзья даже возмутиться не успели. Нашел голубков, гад! – Вы должны знать, что Камень Души окажется в руках того, кто сможет пожертвовать взамен самым дорогим. И это не деньги, как вы можете догадаться. Надо отдать того, кого любишь.

 

– То есть, кто-то из нас должен умереть, чтобы второй смог забрать камень? – выдохнул Барнс.

 

– Эврика, сержант! – расхохотался Череп. – Вы у цели. Камень прямо там, внизу. На дне обрыва. И он хочет вашей суперсолдатской крови.

 

– Ясно, я пошел, – грустно усмехнулся Зимний, доставая из кобуры глок. – Если выпущу себе пулю в башку, точно не выживу, – и он споро дошагал до того самого обрыва, видя внизу странное озеро с водой непонятного оттенка.

 

– Баки, нет, – прошептал Стив, еще с трудом пытаясь принять условия. – Вдруг он лжет? – и это казалось логичным. Шмидт проиграл горстке солдат, имея за спиной всю силу ГИДРы и Тесеракта. И тут шанс отыграться. Грех не воспользоваться!

 

– О, тогда счастливо полазать по Вормиру! – отвечает Шмидт и пропадает из виду.

 

– Не врет, – шепчет Баки. – Стив, мы на хрен знает какой планете, хрен знает как далеко от Земли, охотимся за магической реликвией вселенского масштаба, и ты реально думаешь, что для подобных вещей нет совсем никаких правил? Это глупо, сопляк.

 

– Но что, если он просто хочет отомстить нам? Из-за меня он застрял тут, из-за меня не смог захватить власть, – Стив тоже оказался у обрыва, отдергивая Баки от края. – Мы должны попытаться…

 

– Что? Принести лопату и копать, Роджерс? – устало усмехнулся друг, который стал вновь похож на Зимнего Солдата. Настолько пустым стал его взгляд. – Пусти.

 

– А с чего ты взял, что пойдешь ты? – Роджерс хорошо поставленным ударом выбил пистолет из рук Баки, тот врезал в ответ, и началась потасовка, поднявшая тучи удушливой пыли на мертвой планете. – Я больше не дам тебе умереть у меня на глазах!

 

– Да кто тебя спросит, сопляк? – прорычал Барнс, ударив друга в солнечное сплетение металлическим вибраниумным протезом и заставив задохнуться от боли. – Я, кажется, сам могу решать, жить мне или умереть! Ты мне не куратор, Роджерс!

 

– Боже, нет… – пробормотал Стив, замерший на мгновение от страшного сравнения. – Я не это имел в виду, Баки. У тебя есть дочь, понимаешь? Она имеет право узнать тебя, когда вернется. Наташа всю свою жизнь мечтала о семье, уж я-то знаю. Нат, как никто другой, имеет право обнять своего отца, когда вернется, а ты, как никто другой, имеешь право быть рядом с ней и оберегать ее после всего дерьма, что случилось с вашей семьей, слышишь? А у меня есть только ты! И если ты умрешь, то все будет бессмысленно!

 

– Только я? Стив, у тебя есть Сэм, Клинт, Тони, Шерон, наконец! Она же нравится тебе, чем не шанс? – Барнс снова ударил, не собираясь проигрывать. – И не говори, что не можешь быть с ней, что это предает память Пэгги. Старушка сама сказала тебе не унывать, а шевелить своей капитанской задницей, – Баки пропустил удар, сгибаясь пополам и резко выдыхая:

 

– И жить дальше. Значит, вырежешь еще и мою фотку, вставишь в свой компас, и мы будем напоминать тебе об этом вместе.

 

– Даже не думай, Барнс!

 

– Ты уже задыхаешься, Роджерс!

 

– Да я только начал! Я так весь день могу! – выдал Стив свою коронную фразочку, родившуюся на бруклинской помойке, вновь ударив Баки – теперь по лицу, разбивая нос.

 

И тот неожиданно обмяк, опуская руки:

 

– Да и хрен с тобой. Хочешь подохнуть – вперед!

 

Стив замер, с недоверием глядя на Баки, но тот стоял на коленях, упираясь левой рукой в каменистую почву Вормира и опустив голову, завесив лицо длинными грязными волосами.

 

Тогда Роджерс подошел к лежащему в камнях глоку, поднимая его, и тут в глазах резко потемнело. Теряя сознание, он успел подумать только о том, что Баки всегда был удивительно быстрым, но бесшумным.

 

– Эй, Шмидт, ты здесь? – крикнул Баки, вырубив Стива нажатием на пару известных ему точек на теле жертвы. – Передай ему пару слов?

 

– Я не почтовый голубь, сержант Барнс. Но так и быть. Воля умирающего – закон, – прошелестел в ответ Красный Череп едва слышно. Снова подул ветер, и свист в скалах стал почти невыносимым.

 

– Баки! Чёрт! Нет! – Стив пришел в себя от глухого звука. Как будто что-то тяжелое упало с высоты. Он рванул к краю обрыва и, посмотрев вниз, понял, что не успевает. Снова.

 

Баки уже спрыгнул на дно и приставил пистолет к виску, подумав, что чертов Роджерс слишком быстро очухался:

 

– Я с тобой до последней черты, сопляк. Кто ж знал, что она уже наступила? Здесь и сейчас. Не наделай без меня глупостей, Стиви… – и нажал на курок.

 

– Ты их все забрал с собой, – прошептал Стив, прикрыв глаза, отшатываясь от ущелья, но понимая, что никогда не сможет забыть того, что на мгновение увидел. Джеймс разнес себе голову выстрелом, крови было столько, что хватило бы и на десять проклятых камней… он опять не удержал. Клялся, что больше не потеряет его, что не отпустит, а теперь?

 

– Ну, все, можешь лезть вниз, ты, вероятно, получишь камень. Жертва принята, – прошелестел вновь появившийся в воздухе Красный Череп.

 

Дно ущелья на самом деле изменилось. Тела Баки больше не было, но вода, кажется, прибыла и окрасилась во все оттенки оранжевого.

 

– Иди. Он просил кое-что передать тебе, Роджерс. Твой Баки сказал, что миру не нужен Зимний Солдат, на руках которого столько крови, что не смыть. Что миру нужен Кэп. Ведь миллиарды людей вернутся, и начнется новый хаос. Вернутся ваши друзья, которым нужен ты. Вернется твоя девушка. И еще он сказал, что Наташа, наверняка, его не помнит. И ей не нужно знать правды. Не стоит девочке знать, что родной отец дважды едва не убил ее. Грустная история, мог бы рыдать - всплакнул бы, - не удержался Шмидт от жестокой колкости.

 

– Да катись ты к чёрту! – прошипел Стив, спускаясь вниз, в холодный источник, забирая камень, буквально приплывший в руки, и проваливаясь в какое-то иное измерение. Он увидел их старую квартирку в Бруклине, Баки, повязывающего галстук и собирающегося на свидание, и на миг захотелось просто остаться здесь. В забытьи на пустынной планете, утонув в воспоминаниях и боли утраты. Но Барнс вдруг обернулся и серьезно посмотрел на него глазами Зимнего Солдата:

 

– Иди, Стиви. Я всегда за твоим плечом.

 

С громким всхлипом Стив вынырнул из видения, сжимая в руке желтый Камень Души. Он не помнил, как запускал хронобраслет, как рухнул на пол установки по перемещению во времени и пространстве, как снова смог сделать вздох на родной Земле.

 

– Кэп, – услышал он голос Старка, – а где Робокопа потерял?

 

– Тони, хоть раз в жизни просто заткнись, – еле слышно прошептал он. И чудо – Старк действительно заткнулся.

 

Стиву некогда было оплакивать друга. Сначала – щелчок, после которого всем показалось, что ничего не изменилось, кроме обгоревшей руки Халка, а после – армия Таноса, вынырнувшая из прошлого. Не только им пришел в голову такой фокус. И вот Роджерс уже стоит один против инопланетных воинов со сломанным щитом, готовый умереть у руин базы Мстителей.

 

– Я слева! – вдруг услышал он голос Сэма Уилсона. За спиной открылись порталы, и все, кто был распылен, ворвались в битву, смешав ряды врага. Стив выловил взглядом рыжую шевелюру Наташи и пропустил момент, когда Тони щелкнул, завладев Камнями Бесконечности, и распылил армию врага. Отдавая за это право свою жизнь. Сначала Баки, теперь Тони, а Стив все еще жив. Какого-то хрена.

 

Наташа прорвалась к нему через толпу других бойцов, увидела Тони и рыдающую Пеппер, и тихо охнула, тоже не сдерживая слезы. А потом задала один-единственный вопрос, от которого у Стива окончательно ушла земля из-под ног:

 

– Стив, а где… где папа?