Insert

В мечтах и времени – по разные весы,

мы тратим столько, что не стоит сил,

покуда "кеды" быстроходны, годны, новы.

И, может, день, как гладный* пёс, к ногам приник.

Кому сказать: не нужно бега, жизнь в любви –

всегда дороже видной кости, зелья, слова?

 

Не знай, виниться – мне неведомы места,

и я бы мог назвать точнее: всё же та –

одна из сотни, что пронзает злободневность метко,

пока сложить из той же сотни проще сто,

чем самый тонкий, невредимый кровоток,

живущий, бьющийся, врачуя сердца клетку,

 

приходит молча, не целуя. Важный день

мне выпадает шансом. "Милой" местью – тем,

которых в ком-то мы когда-то не простили.

И ей не суть ли? Всё, что было – в сложном «до».

Любовь до гроба – неразрывный коридор

от мига к небу, что плывёт невыносимо

 

тенисто, долго над заломленным плечом.

А мне с ней было, словно с солнцем – горячо!

Да, век с ней было б… дабы едко, сольно*, горько,

не так, как с той, которая жила – на вздох,

не так, как с первой, третьей… ни с шестой –

как лучница, прошла насквозь осколком

 

в немом столетье быстро-шаткой красоты.

Она – не звон от чаш, она "почти", не ты.

Так что ж ты хочешь: воли, сердца, боя, обещаний?

Скажи, как есть. Сквозь тернь* – терпи, пойму,

как «век» вершить из выживших минут.

Но я бы не шутил столь ценными вещами.

 

 

* голодный

* солоно

* тернии

 

© Кайгородова Светлана

/ iiijiii В Конце Тоннеля. 2022 /