Сын (вариант 1)

Парят в остывающем воздухе нити молитв.

На сына с укором глядит безутешная мать.

Бессильная старая львица сточила клыки уж давно,

а гладкий изнеженный лев молодой постигает укусы вины.

 

В серебряном детстве он видел зубастых узорчатых птиц,

и жаждет узреть их хоть раз

на тропке судьбины крутой и кривой,

закрученной сквозь необъятный туман.

 

Не стал прорицателем, изобретателем сын,

не стал диссидентом, народником, большевиком.

Философом или художником отпрыску львицы вовек не бывать.

Он просто вникает в дыхание снов, обступивших его.

 

Он просто в футляре для скрипки хранит

голодный дамасский кинжал,

которому не суждено ощутить металлический вкус

закатно пылающей шёлковой крови визжащих врагов.

 

В субботу волчица – волчицына дочь – снизойдёт и губами прильнёт

к опухшим глазам оскоплённого хищника, вызволив их из очков,

ладонью погладит нечастой щетины пеньки,

но песен, убитых в зародыше, и растранжиренных лет не вернёт.

 

Не знает наш тихий герой,

зачем человеком явился он в мир,

а впрочем, затворник давно променял

спокойную старость на шорох далёких миров.

 

Простите, усатые гады, вмурованные в молчаливый Урал!

Простите, сошедшие с крон и руками мохнатыми палки схватившие вновь!

Простите, купцы из породы хазар!

Вы втуне топтали планету, впустую давали приплод.