Дура

- Пока! - выскользнула из машины, быстрым шагом к подъезду.

Он выжал педаль газа, переключив обстановку, как скорость,

Рванул домой, где тепло,

уютно,

всё понятно,

известно,

где живёт с женой очень долго,

размеренно,

почти не ссорясь.

 

А она, запыхавшись немного, поднялась на четвёртый.

Повернув ключ, открыла дверь в стылую мрачность квартиры,

Вошла - и без света на кухню.

Рукой чуть дрожащей, нетвёрдой

из под крана воды нацедила.

 

Как солёные мысли утихомирить?

Как убрать из сознанья

кипучую ревность и

едкую зависть?

Прекратить это всё, разорвать, расщепить юдоль плача на атом?

Стоном совести в перепитии нынешних дней вгрызаясь,

она шёпотом с отвращением обозвала себя матом.

 

А прежде беспечно летала под солнцем, сверкала жар-птицей,

Казалось, для счастья ей нужен лишь он и ничего кроме.

Сейчас так противно в душе, что хочется сдохнуть,

сгореть от стыда,

напиться:

звонки, как шифровки,

для жарких встреч в лесу уголок укромный...

 

Вернулась в прихожую,

встала у зеркала, немного сгорбясь.

Глаза изучающе смотрят в себя, обречённо,

печально.

- Какая же дура, - раздался из горла чужой, чуть охрипший голос.

Потом отвернулась,

разулась,

вернулась на кухню, решив заварить себе чаю.