Чуйка

Лето, зелень, жара, с Амура тянет прохладой.

Потный Степанов сидит в микроавтобусе и курит,

с досадой наблюдая через раскрытую дверь,

как на паром заезжают тяжёлые воинские КАМАЗы —

нет, похоже им в этот заход попасть не получится,

придётся ещё полтора часа ждать следующего.

 

Автомобильный мост над Амуром ещё не построен,

старому железнодорожному скоро сто лет в обед,

его склепали в Польше ещё при царе-батюшке,

назвали мостом наследника цесаревича Алексея —

в двадцатом партизаны, отступая, взорвали два пролёта,

ничего не поделаешь, Транссиб пять лет был разорван.

 

Паром — место встреч, тут первым узнаёшь новости,

жадно разглядываешь костюмы первых леди области,

здесь общественное место — все на виду, как в бане.

Множество перегонщиков спешат перекусить беляшом,

которые из ведра продаёт втридорога ушлая бабулька.

Нескончаемым потоком идут и идут в Россию «японки».

 

Армейские грузовики словно проваливаются в пропасть,

спуск на паром под углом 45 градусов весьма опасен.

Помяни чёрта! Не успевает Степанов об этом подумать,

как очередной зелёный КАМАЗ скатывается по дороге,

пролетает через паром, срывает трос заграждения,

переваливается за борт и начинает тонуть кабиной вниз.

 

Глубина под паромом — метров пятнадцать, не меньше.

Паром швартуется в канале, где разгружаются баржи,

сейчас как раз воды в реке прибыло после дождей.

Весь народ стоит на берегах канала, ждёт развязки —

выплывет ли солдатик, утопивший боевую технику.

 

По парому бегает мордастый майор, начальник колонны.

КАМАЗ уходит в воду быстро и строго вертикально —

пацану там внизу, в кабине, сейчас не позавидуешь,

ему предстоит дождаться, пока КАМАЗ не ляжет на грунт,

чтобы попытаться вынырнуть со дна, где темно, как в аду.

 

Сотовой связи ещё не придумали, интернета ещё нет,

иначе сейчас сети были бы переполнены роликами —

Степанов соображает, что паром перегружать не будут,

появляется шанс в суматохе проскочить без очереди,

он кричит водителю: — Юра! Заводи скорее! Погнали!

 

И в этот самый момент солдатик выныривает из воды.

Оказывается, что водитель не виноват — подвели тормоза.

Степанов видел, как вытаскивали потом армейский КАМАЗ.

Портовый кран легко перенёс огромную машину на берег,

там выяснилось, что тормоза заклинило — вышел воздух,

дальше грузовик пёрли волоком до воинской части,

то ли до Шимановска, то ли куда-то ещё дальше...

 

... — Вставай! Вставай, к тебе пришли! Парень какой-то... —

будит спящего Степанова жена, тормоша его за плечо.

Какой парень? Сегодня законный выходной, воскресенье.

После сытного обеда Степанова сморило, заснул на диване.

 

В прихожей топчется Сергуня Королёв, водитель КАМАЗа,

парень толковый, но неопытный — ему всего-то двадцать,

вырос на рабочей окраине без отца, хочет зарабатывать.

Тема обычная — Сергуня нашёл коммерсанта-жулика,

которому нужно срочно привезти товар из Хабаровска,

ведь до Нового Года остаются считанные деньки.

 

Нанимать КАМАЗ в "Агротрансе" коммерсанту дорого,

Степанов от лица фирмы подпишет "левую товарку" —

то бишь фиктивную товарно-транспортную накладную,

а Сергуня честно поделится со Степановым наваром.

 

Степанов иногда идёт на такое — жить всем как-то надо,

но ему важнее то, что эти простые ребята могут, если что,

бросить всё и по первому звонку выйти в любой рейс.

Семён Дмитриевич, степановский директор,

Горазд придумывать дурную и срочную работу,

то и дело звонит по вечерам и блеет в трубку:

— Утгом надо быть в Уссугийске, забгать дгожжи...

 

Сергуню взяли в автоколонну по большому блату,

дали битый КАМАЗ, но парень подшаманил "кормильца".

Поначалу к Сергуне относились со смехом, подшучивали.

Сергуня психовал, потому что приключений хватало —

однажды под Переяславкой он умудрился потерять бак,

пришлось гнать ему из гаража с попуткой новый.

 

Потом на посту в Спасске менты случайно обнаружили,

что шасси у Сергуниного КАМАЗа незарегистрированное,

пришлось Степанову откупаться последними рублями.

— Хочешь, чтоб дрожжи твои растаяли? Тогда не плати! —

так издевался рыжеусый старшина над Степановым,

что тот готов был убить Сергуню собственными руками.

 

Поехали дальше, уже ночью где-то под Корфовской

свернули с трассы в объезд — заглох двигатель на КАМАЗе,

по самые помидоры гружёном сырыми дрожжами.

Вдруг из темноты беззвучно появилась чёрная тачка,

в салоне виднелись только тени да огоньки сигарет,

Степанов струхнул не на шутку — явные бандюки!

 

Сергуня спокойно залез в кабину, вытащил оттуда обрез,

не спеша направился к странной машине без номеров —

там предупреждающе вспыхнули фонари, погасли,

тачка дала задний ход и снова растворилась в ночи.

— Во бля! — облегчённо выдохнул сдрейфивший Степанов.

— Обрез... Да я две трубки тряпкой смотал! — ржал Сергуня.

 

Но сегодня у Степанова очень плохое предчувствие,

сон приснился явно не к добру, сердце чует неладное.

Амур в эту зиму встал поздно, переправа не открыта,

едут все через лёд как заблагорассудится, наобум лазаря.

К тому же Сергуня вечно находит где-то приключения.

 

Степанов отказывает — такое тоже иногда случается,

Сергуня не в обиде, он даже улыбается, прощаясь —

явно где-то уже договорился, он пройдоха ещё тот.

Степанов пьёт чай, вздыхает, смотрит на снег под фонарём,

потом заваливается спать — надо полагать, теперь до утра.

Ужо ему эти вечные "макли" шоферов, разберутся сами...

 

В три часа утра Сергуня Королёв мчится в Хабаровск.

Бизнесмен Петя кемарит рядом, в натопленной кабине,

прижимая к себе полиэтиленовый пакет, набитый деньгами.

Сергуня разведал трассу — чтобы сократить дорогу,

он проедет под мостом, прямо возле мясокомбината,

ему сказали знакомые парни, что так он сэкономит время.

 

Эх, Сергуня... Молодой парень, неопытный, зелёный.

Откуда ему знать, что как раз возле мясокомбината

в Амур сливает промышленные стоки куча предприятий?

В морозные месяцы огромную промоину затягивает лёд,

но что там того льда — так, корочка в пару сантиметров.

 

Но Сергуне везёт — как утопленнику, честно говоря.

Услышав какой-то странный треск, он резко тормозит —

чего нельзя категорически делать на льду, так это тормозить —

открывает дверь кабины, высовывается глянуть,

и в тот же самый момент КАМАЗ проваливается

передними колёсами в треснувшую промоину.

 

Сергуня и коммерсант Петя спасутся только чудом,

Сергуня выскочит на лёд без тёплой куртки,

Петя, так тот вообще в одних носках — разулся же.

А пакет с деньгами так и останется лежать на сидении.

 

Дальше начнётся сыр-бор — Сергуня, решив схитрить,

доложился начальству, что зафрахтован Степановым,

понадеявшись на "авось" — кто там среди ночи проверит?

Начальство Сергуни поутру примчится к Степанову,

давай, мол, спасать машину, оплати вертолёт, водолаза.

Страдать за чужие грехи? Нет уж — переругаются в дым.

 

КАМАЗ вытащат довольно легко, двумя тракторами.

Когда машина ушла под воду, то повисла по диагонали,

зацепившись за лёд задним бортом — за него и вытянут.

Ботинки Петины промокнут, а вот деньги останутся целы.

Петя пересчитает деньги, злобно сплюнет и отвалит.

Что поделаешь — типичный провинциальный жлоб.

 

А Сергуня... Что Сергуня? Степанов зла не помнит.

Как подшаманит Королёв свой потрёпанный КАМАЗ,

снова выберет его Степанов для очередной поездки,

если чуйка, конечно, Степанову в этот раз не откажет.

Чуйка степановская — великое дело... Её не пропьёшь!

 

Интересно, где она шлялась, зараза, в тот день,

когда хозяина грабили каталы в Домодедово?

 

 

На фото сверху вниз:

Партизаны взорвали перед наступающими японцами 12 и 13 пролёты Амурского моста.

Территория парома.

Один пролёт теперь музейный, как раз перед площадкой этой, в ста метрах от второго быка, потонул КАМАЗ Сергуни Королёва.